Хрийз зябко обхватила себя за плечи. Она не хотела! Она честно хотела помочь, но что получится вот так… Страшно, жутко, холодно, впору потерять сознание от ожившего кошмара, и ведь это она, она сама, собственными руками…

— Вы даже не поняли, что вы сделали, — качая головой, сказал сТруви. — Но если начнете практиковать подобное, вы погибнете. Свои умертвия имеются для каждой стихии, Жизнь — не исключение. Мертвая Жизнь — что может быть страшнее?

— Вы о себе говорите? — спросила Хрийз. — Вы ведь раньше были целителем! До того, как…

— Стихийным магам-хранителям Жизни прямо запрещено целительство до возраста в сто лет, — отрезал сТруви. — Нет, я был просто магом, но хватило и этого. У вас мои записи по Адалорви, Хрийзтема. Прочитайте уже до конца! Потом и поговорим.

Он открыл портал, — и хорошо, потому что у Хрийз уже отчетливо стучали зубы. Она замерзла так, как никогда в жизни еще не мерзла, и в тепле докторского кабинета ее начало трясти. От пережитого, от осознания собственной преступной глупости и от чего-то еще, чего она не могла определить. Каждый вдох казнил колющей болью.

В кабинете их ждали. Лилар и князь, собственной персоной. Еще и это… Хрийз тоскливо пожелала себе провалиться под пол, под воду нижних этажей клиники и дальше, под землю, чтобы уже наверняка.

— Как это понимать, Канч? — холодно спросил Бранислав.

— У двенадцати нянек дитя без ноги, руки и глаза, вот как, — ворчливо отозвался старый неумерший. — Дахар!

Дахар вздрогнула, кивнула. Мол, слышу…

— Объяснишь матери. Не здесь!

Дахар снова кивнула. Пошла к двери, Лилар, поколебавшись мгновение, отправилась следом.

Доктор сТруви достал из нижнего ящика плед, солнечно-зеленый, в косую, оранжевой строчкой, клетку, набросил Хрийз на плечи. Девушка тихо поблагодарила. Стало теплее, но, прямо скажем, ненамного. Холод скручивал болью, слезы ползли сами. Хрийз завернулась в плед вся, поджала ноги, закрыла глаза. С закрытыми глазами казалось теплее.

— Бранис, друг мой, вон в том шкафу — заварник и пакеты. Будь человеком, приготовь горячего. А я уже здесь, так и быть, кости свои гнилые устрою, отдохну от трудов праведных…

Скрипнуло, вздохнуло кресло, принимая в себя хозяина. Стукнула дверца шкафа, почти сразу же запахло счейгом, пряными травами, чем-то еще, неуловимым, но ощутимо магическим.

— Каплю поди стребуешь, старый кровосос? — с усмешкой осведомился князь.

— Каплей горю не поможешь, — отвечал сТруви. — Мне бы не каплю… Мне бы тебя на лавке разложить, как в старые добрые времена, да розгами по голому заду, — и внезапно перешел на старческий сварливый дребезжащий тон:- Почто за ребенком не смотришь, пустая твоя голова? Девонька-то наспела шустренькая, безголовенькая, вся в папеньку.

Они давно знают друг друга, поняла Хрийз. Так давно и так хорошо, что наедине, без посторонних ушей и глаз, позволяют себе плевать на разницу в статусах. И по меньшей мере две войны, пройденных вместе, у них за плечами: война с Небесным Краем и война с Третерумком…

— Держи, — в руках оказалась горячая кружка, истекавшая восхитительным запахом свежего счейга с добавлением каких-то трав и магии, странной, непонятной, но определенно не злой.

Окоченевшие пальцы заныли, вбирая тепло. Хрийз стала пить, обжигаясь, мелкими глотками. Понемногу начало отпускать…

— Не пора ли заканчивать забаву? — спросил сТруви. — Не пора ли готовить уютный чулан в одном из подземелий Высокого замка?