Трон из костей. Черепа на подлокотниках. Женщина, закутанная в странное одеяние с глубоким капюшоном на голове, из-под которого ничего не видно. Редкие мгновения, когда можно побыть собой, не сопротивляясь «той», которой сейчас нет. Особенно приятно, что случилось все неожиданно. «Эта» испугалась произошедшего в землях людей, и ушла. Увы, скоро вернется. А пока можно, еще раз вспомнив, испытать счастье, что любимый смог спастись. Затем ощутить сожаление о несбыточном. Потом немного помечтать. О надежде, что дала ей странная душа, так и не ушедшая тогда в Круговорот и уже вернувшая оказанную помощь с избытком. О том, что она однажды придет сюда и выполнит ее просьбу…
Каменные ступени перед центральным храмом большого города. Гомон толпы. Обычная цепочка нищих, сидящих вдоль парапета. Места хлебные, драки бывают часто. Только к одному пареньку, находящемуся тут, никто никогда не пристает. Хотя вроде он ничего особенного собой не представляет.
Неприметное лицо. Обычное рванье, кое-как скрывающее худое, выглядящее изможденным тело. Как у большинства нищих, перепачканная грязью кожа. Только странные волосы цвета спелой соломы выбиваются неожиданной чистотой из общей картины. И невероятно светлые глаза, правда, с полной пустотой внутри.
Он всегда сидит молча, не обращая внимания на окружающих, лишь иногда издавая звуки, напоминающие попытку что-то спеть. Не хватает за рукава, не дергает за подол. Но подают почему-то часто. Кружка всегда полна. И никто к ней не притрагивается. Он сам раздает. И ничего не просит взамен. Ему сами приносят. Еду и питье. И те, кто это делают, почему-то от простого сухого кивка испытывают невероятное удовлетворение.
Неожиданно для всех паренек вдруг вскакивает и поднимает лицо, судорожно сжав в кулаки худые руки. Если бы не яркое заходящее солнце, то окружающие смогли бы заметить неожиданно засветившиеся золотом глаза. Но вот проходит несколько мгновений и паренек, коротко вытолкнув в воздух какое-то слово, падает обратно, схватившись за бок и корчась в непонятных судорогах, впрочем, моментально подхватываемый встревоженными «соседями». Почти насильно напоенный водой и огражденный быстро сооруженным навесом из тряпок, он вскоре успокаивается, вновь вернувшись в безразличное ко всему состояние. Хотя если бы кто-нибудь пригляделся, то смог бы заметить одно необычное изменение. Маленькие едва заметные золотистые искорки, теперь периодические мерцающие в его зрачках. К сожалению, никто так и не смог понять, что он сказал…
Рано или поздно любое путешествие подходит к концу. Даже если вокруг Серый Туман, а ты идешь в нем Вечность. Однажды наступает момент, когда перед тобой вырастает преграда.
Девочка, лет двенадцати. Улыбка на красивом лице. Серо-серебристое платье. Белые распущенные волосы. Ярко-голубые глаза. И странная мерцающая почти прозрачная Завеса перед ней. Когда она появилась, девочка не помнит, сколько времени здесь стоит — не знает. Сейчас главное для нее, это странное, отличное от обычного «ничего» ощущение. Как будто рядом кто-то есть. Нет, не ласковый и внимательный Туман. Кто-то другой. И непонятное, что-то пробуждающее в памяти, слово, которое требует выхода, но никак не может его найти. Нужно приложить усилие. Но… зачем?
Однако слово не отпускает, шевелит губы, трогает язык, щекочет горло. И девочка не выдерживает. Медленно, пробуя каждый звук на вкус и ощущая, как это слово что-то меняет в окружающем Тумане и в ней самой, она, наконец, неуверенно произносит:
— Бра-а-тик…
И повинуясь внезапно возникшему желанию, делает движение вперед. Миг и девочки не стало. Вот только… шагнула ли она за преграду или исчезла раньше? Кто знает…