– Легкие ярко-розовые, плотные, внешний вид нормальный.

Мэй скальпелем надсекла одно легкое, потом еще раз и еще. Наконец показалась бронхиальная трубка, и Мэй вскрыла ее. Изнутри трубка была черной.

– Бронхи густо покрыты наночастицами, кролик втягивал с воздухом содержимое роя, – продиктовала Мэй.

Она продолжила разрез снизу вверх, до горла, открыла кролику рот… Мне пришлось на мгновение отвернуться.

– Наблюдаю густую инфильтрацию в носоглотке, – сказала Мэй. – Это говорит о частичной или полной блокировке дыхательных путей, что и могло стать причиной смерти.

– Что?

– Взгляни, – сказала она, – похоже, частицы плотно перекрыли гортань, вызвав что-то вроде аллергической реакции или…

Вмешался Рикки:

– Ребята, вы там долго еще?

– Сколько понадобится.

– Вы снаружи уже четыре минуты, – отозвался Рикки.

Мэй покачала головой:

– Рикки, ты нам ничем не можешь помочь.

Она подняла голову, словно оглядывая горизонт, и одновременно вытащила пробку из пробирки и поместила в нее кусочек внутренней оболочки желудка. Потом сунула пробирку в карман. Никто из следивших за нашими действиями по видео этого заметить не мог.

– Сейчас мы возьмем образцы крови, – сказала она.

– Кроме крови, ничего сюда не приносите, – потребовал Рикки.

Мэй достала шприц, взяла несколько образцов крови. Потом отложила пробирки с кровью в сторону.

– Теперь возьмем образцы культуры, и все… – Она опустила руку в сумку. – Вот незадача. Мазки взять нечем.

– Рикки, ты тампонов для мазков не видел? – спросил я.

– Видел. Они здесь, у воздушного тамбура.