Он взял клетчатый плед и накрыл их обоих.

– Ты ведь вечером не уйдешь на работу?

– Нет, Жюстина, я с тобой, я останусь здесь.

Он гладил ее по голове, целовал шею, уши.

– Ты ведь не исчезнешь?

– Прости, Жюстина, прости меня, я должен был дозвониться. Но отец такой потерянный, я всегда был для них опорой в жизни.

* * *

Они немного полежали, прижавшись друг к другу. Он обнимал ее, такой тяжелый, такой живой. Она чувствовала, как к ней возвращается покой, словно все было сном, сном наяву.

– У тебя есть носовой платок? – прошептала она.

Он порылся в кармане и вытащил скомканную бумажную салфетку.

– Она чистая, – шепнул он. – Хотя и выглядит так себе.

– Я тебе верю, – ответила она и высморкалась.

Потом ее руки скользнули к его худым, мускулистым бедрам.

– Ханс-Петер, – произнесла она, словно хотела вдохнуть его имя в комнату.

Примечания