Так мы приближались к тому моменту, когда наступало слияние нового мира и земной памяти.
Существо мы назвали Сашей. Я не специально так пишу, чтобы вызывать у вас умиление. Это была идея Саши. Он и меня в шутку иногда называл Сашей, а не папой. Я не противился, и мы только смеялись над этим. Было забавно, когда мы звали друг друга одним именем. Это сливалось в одном порыве эха. Эхо, как любовь отражалось от нас в мир, а от него к нам.
Но верх блаженного юмора получился в тот момент, когда наше новое созданное существо начало бурчать, как попугай. Только попугай начинает повторять человеческую речь, как образовательная программа, за счет наложения на нее кодов – звуков, оттенков. А здесь получился попугай, но с обратными процессами. – Он изобрел звуки, неведомые нам. Не в новом мире, не на земле их невозможно воспринимать. Но существо создало эти звуки, и теперь мы являлись попугаями.
И цепочка событий здесь такая. Существо, как чудное творение двух миров, воспринимало (слышало) звуки обоих миров – они приходили к нему через сложные процессы вечности нового мира. Они сливались в новую форму, и перерождали его способности попугая в оратора учителя. Поэтому, теперь мы учились повторять за ним.
Как вам такой запутанный ход? Не удивительно… Создание мира, это еще то мракобесие, с элементами постоянного юмора.
А верх блаженного юмора в том, что именно так был создан язык нового мира. И разговаривая на нем, мы и существо тоже назвали Сашей. Ну, для пущего смеха.
Теперь новый мир состоял из трех Саш. Хохот стоял, скажу я вам, постоянный, неумолкаемый и самый звонкий на свете, и за его пределами.
Так кто-нибудь мне теперь скажет? Кто создал новый мир? Саша, или Саша, или Саша? Вот поэтому перестаньте донимать бога своими вопросами… Спросите лучше себя, там есть все ответы. Потому что землю создал именно…
Ох уж эта идея! С ней новый мир разгорелся умопомрачительными красками, причем с отсутствием ума. Она то приходила, освещая нас, то убегала прочь, заставляя нас созидать в рабочем режиме.
Это похоже на земное авторство.
Человек рождается. Впитывает в себя все знания мира. Учится. И со временем начинает понимать, что он перенасыщен, и только заглатывает в глотку одно и тоже. Опять, и опять. Снова, и снова… Тогда он начинает искать бога. Там, здесь, везде. Пока не наестся вновь информацией о боге. И в этот момент человек понимает, что весь мир театр, а он актер задних ролей. Он встает на путь гонки за главными ролями. Потом он понимает, что он должен стать режиссером, затем сценаристом. И наконец автором – богом. Только он еще не понимает, что бог пишет мир, потом уходит из него, параллельно в нем растворяясь. Он уходит писать следующий роман. Ведь движение – это жизнь. И именно поэтому человеку не выбраться из трехмерного мира слова, где это слово было первым! А кто автор этого слова?
Если еще не «знаете», то читайте слова из книг, из уст других людей, не осознавая, что это именно ваши слова. Это именно ваша библиотека! Которую вы решили забыть, так как вечность дает возможность прочитать ее до дыр. И забывшись, вы переродились в вас прежних, тех, кто начинает путь заново. Тот путь, который уже пройден.
Нет, нет! Это не значит, что все так мрачно и однообразно. Так думает только вычислительный разум. А тот, что баловник, легко все забывает, и с радостью созидает новые мысли и творения. Именно новые! И только вам выбирать, какой разум вам нужен – планировщик, или похожий на речку, а она рада каждому своему ветку, хоть в небе, хоть в море, да хоть и в капле.
Вы знаете, обретаешь все, когда становишься ничем. Единство со всем – это просто ничто… А для примера, земные вы мои товарищи, я скажу: Кто сможет стать более единым с вами? Сосед, или вы сами? Посредник или источник. Все или ничто?
Это вам пища для размышления. Для меня нет никаких в этом границ, на этот вопрос я отвечу молчанием!
И еще вам небольшое стихотворение на эту тему, пусть проберет как следует, а потом вернемся к новому миру. Ведь он вечен, и не спешит с вами познакомиться, он смакует.
Родились глазки, приоткрыты,
А может мир они родили!
По капле тайны все раскрыты, -
Те тропки, – авторы по ним ходили!