– Не обращай на них внимания, милая. В таких ситуациях всегда винят именно женщину.
– Но я же действительно виновата, нет?
– Все не так просто, Эффи. Существуют вещи, которые ты не можешь понять, потому что еще слишком молода, но мы не можем допустить, чтобы то, что он сделал, сошло ему с рук.
– А мне плевать! – крикнула она. – Ты сломала мне жизнь. Больше никогда не хочу тебя видеть.
– Эффи, пожалуйста, не говори так. Может, встретимся завтра в кофейне и…
– Нет! Я расскажу папе о том, что ты заставила меня сделать.
– Прежде чем это сделать, вспомни кое-что, – спокойно ответила я. – Ты начала все это. Твоя дурацкая школьная влюбленность запустила цепь событий. Драгоценный папочка и так уже опозорен неприятностями, в которые ты его втянула, так что представляю, каково ему будет услышать это. А когда в полиции и в школе узнают, что ты солгала, тебе придется снова менять школу и, вероятно, подвергнуться судебному преследованию за ложное обвинение. Отец вряд ли что-то сможет сделать, чтобы защитить тебя от этого. Но ты уже достаточно взрослая, чтобы попасть в тюрьму для малолетних преступников, верно? Одному богу известно, как ты это переживешь. Так что я на твоем месте как следует подумала бы о последствиях.
Она молчала.
– Тебе следует помнить, Эффи: мы с тобой скроены из одного материала. Ты – дочь своей матери и многому можешь научиться у меня.
Я была так зла на нее, что не дала ей возможности ответить. Вместо этого оборвала звонок и налила себе еще бокал. Все это я сделала ради нее, ради всех нас, но она оказалась слишком эгоистична… Чем больше я думала, тем сильнее кипела моя кровь.
Нравится Эффи или нет, ничто не сможет помешать мне снова собрать всю свою семью под одной крышей. Ничто.
Глава 30
Ветер свистел в радиаторной решетке моей машины, задувал под помятый капот, заставляя его вибрировать. Ветер пролетал под колесные арки, проносился вдоль шасси. Временами казалось, будто он вот-вот подхватит машину и поднимет в воздух.
С самого раннего вечера я сидел на водительском месте, опустошая бутылку водки. Теперь сквозь плотную ночную тьму пробивались первые проблески утра, и я начал трезветь. Но рассвет нового дня ничего не мог изменить в моей жизни. Никакое количество выпивки не могло смыть то, что стало с ней.
Я попытался представить, что могло быть, если б я не пытался глубже постичь причины депрессии Шарлотты – если бы просто смирился с потерей жены, а потом смог бы научиться жить с этим дальше.
Время от времени на парковку въезжали другие машины, и я смотрел, как водители отправляются на пробежку или выгуливают собак – самые обычные занятия для спокойного раннего утра. Не считая ветра, это место было настолько тихим, насколько вообще можно представить.
Я ехал почти два часа в полной тишине, пока не достиг Бирлинг-Гэп в Восточном Сассексе – места, где Шарлотта покончила с собой. С момента ее смерти я несколько раз подумывал о том, чтобы приехать сюда и посмотреть, почему она выбрала его, но только сейчас смог заставить себя.
Долго вопрошал себя, что такого ужасного может быть в жизни человека, чтобы толкнуть его на подобный шаг. Теперь понимал – будь то химический дисбаланс в мозгу, терзающее прошлое или же люди, делающие жизнь невыносимой: все могут дойти до точки, когда больше не в состоянии выдержать боль. Так случилось и со мной.
Я потерял все, что когда-то было мне дорого. Невозможно уйти от того, что я сделал, от того, в чем меня обвиняли, и от того, в чем я невиновен. У меня не было жены, не было сына, не было работы, не было родителей, не было брата… абсолютно ничего, ради чего стоило бы жить.