Глядя на доктора, она просто хотела, чтобы он дал ей что-нибудь, что успокоило бы ее достаточно, чтобы она подумала о том, пойти ли с ним на свидание. Потому что сейчас она не была уверена, что он забыл свою бывшую жену.
― Почему ты сегодня надел кольцо, Эндрю?
Он сделал шаг ближе, снимая кольцо с пальца, и, подойдя к ней, положил его ей на ладонь.
― Прочитай гравировку на внутренней стороне.
Хани подняла его в воздух и посмотрела на витиеватый почерк, выгравированный на золотом металле.
Прочитав ее несколько раз, она взглянула на Эндрю.
― Я не понимаю.
― Это обручальное кольцо моего отца. Я ношу его на правой руке с тех пор, как он умер шесть лет назад. Когда я переехал из дома, я выбросил свое кольцо, а это надел на левую руку.
― Мне так жаль. ― И ей было жаль за предположение, за то, что автоматически усомнилась в нем, за то, что отреагировала вместо того, чтобы задать ему вопрос. Хани снова перевела взгляд на кольцо, изучая уникальный узор. Спереди оно выглядело как французская коса, а сзади было сплошным. На изгибах металла были темные пятна, которые свидетельствовали о возрасте кольца. ― Оно прекрасно, ― сказала она, возвращая его ему.
Он снова надел его на палец и посмотрел на нее самыми честными глазами.
― Прошел год с тех пор, как мы расстались. Она помолвлена с другим мужчиной. Я всегда буду заботиться о ней, но я больше не люблю ее.
Хани не знала, что ответить. Она не знала, что сказать. Поэтому сделала единственное, что считала правильным. Она сократила небольшое расстояние между ними и обняла его.
Тогда это было правдой.
И она подозревала, что сейчас это снова правда.
СЕМНАДЦАТЬ
БИЛЛИ
― О, боже, ― задыхалась я, когда самолет снижался, как мне казалось, в миллионный раз. Мой желудок продолжал опускаться, не привыкая к этому ощущению, хотя это происходило каждые несколько секунд. ― Почему? ― спросила я Джареда.
До сих пор ни один человек на этом самолете ничего не знал. Ни один из других пассажиров, ни одна стюардесса, которая прошла по проходу, прижимая пропитанное кровью полотенце к голове пассажира. Когда Джаред спросил ее, что происходит, она ответила, что не знает. Но изменения происходили каждые несколько секунд. Новые звуки. Новые ощущения. Временами казалось, что мы влетели в коробку, и наши крылья постоянно ударялись о стенки. Мы чувствовали энергию, которую использовал самолет. Мы чувствовали каждый сантиметр движения, поэтому знали, что не падаем. Но мы не знали, куда двигаемся. Я уже посмотрела на пассажиров позади меня. Я не видела лидера. Никто не встал, никто не выдвигал требований со своего места. Джаред не ответил на два моих последних вопроса, но это не помешало мне задать еще один.