5.2

Руслан

«Особенная и неповторимая» - едва ли это опишет хоть приблизительно то, что происходит в моей душе, когда смотрю на неё… Такие жгучие чувства обуревают, словно расплавленный металл разливается по телу, превращая меня в одержимого безумца. Хочу сжать в тугих объятиях и жадно целовать всю-всю – от лица до кончиков пальцев на миниатюрных ступнях...

«Когда это случится…» - терплю не без усилий её близость, причиняя себе боль невозможностью прикасаться к ней и ещё более мучительными мыслями: «пока не моя…». Да, любить больно…

Я бросил на Машу короткий взгляд.

Она поникла и, обняв себя руками, отвернулась к окну. Судя по реакции, мои слова ей не понравились и заставили задуматься…

Хотя сама настояла. Хотела услышать ответ на свой вопрос, от которого я старательно уходил, да не получилось. Но сказать прямо: «я давно люблю тебя, будь моей», не мог, ведь это ещё больше напугало бы, оттолкнуло бы от меня, а та тонкая хрупкая нить зарождающегося доверия лопнула бы...

Опять посмотрел на Машу. Она сокровище, одна на миллион, такие женщины – редкость, у неё невероятный магнетизм, сопротивляться нет сил, манит собой, как яркий ослепляющий свет, порабощает мгновенно, захватывая во власть, хочется пасть к её ногам в надежде на внимание, ласку и любовь…

«Как можно не ценить своё счастье?» - не понимаю. Я не упущу шанс добиться взаимности.

И всё равно не могу не думать о Константине – как муж, будет стоять между нами, пока проблема не решится полностью...

А ведь он любит Машу, несмотря ни на что, по-своему, любит – странной нездоровой любовью... Даже если когда-то женился на ней, преследуя корыстные меркантильные цели, чтоб подобраться к бизнесу прямого конкурента, то от чувств это не уберегло. Возможно, поэтому мстит ей? Так своеобразно. За то, что наградила его способностью любить – чего в планах не было…

Помню случай: однажды Константин напился в хлам и говорил, как ненавидит жену, ведь она будит в нём убийственный разрушительный ураган, с которым он не в состоянии совладать, становясь слабым и зависимым... «Отпустить не могу и видеть не хочу» – сказал он тогда, добавив тихо «люблю эту маленькую сучку… люблю и ненавижу одновременно… мечтаю придушить собственными руками или затрахать до смерти…».