— Постой! Он может быть лишь игрушкой в чужих руках!

Хранители и Шетли в недоумении уставились на рискнувшую подать голос спасенную девушку.

Выглядела она как почти обычная харонка: светлая кожа, золотистые волосы, невысокого роста, только одетая в цельный обтягивающий костюм нежно-бирюзового цвета и пол-лица скрыто за прозрачной маской.

Защитница планеты подошла к ней.

— Ну вот, — наигранно-печально проговорила Нибуру, — Харон теперь и с ней поговорит. Жалко девочку.

Но вопреки ожиданиям, та спокойно произнесла: «Не мешай, Бони».

Девушка отступила.

— Откуда ты знаешь меня? — в ее речи прослеживался явный бангингский акцент. Не сказать, что диалекты жителей Монархии и Республики сильно отличались, во времена Великого Разделения все, всё и вся перемешались. И хотя жители двух стран — материков почти без проблем могли понять друг друга, тем не менее, речь бангинцев обладала пусть небольшими, но отличительными особенностями.

— Не важно, уходи отсюда.

Пока внимание Харон было обращено на загадочную Бони, кардорианец смог освободить одну руку и с пронзительным криком воткнул половину кольца себе в горло.

— Вот не везет, — ругнувшись, Харон посмотрела на светловолосую очень мрачно.

— Послушай, — робко произнесла та, — у него был при себе предмет похожий на диск.

— Этот? — уточнила Нибуру, показав странный диск.

— Да, он нужен мне.

— Мне он нужен больше, — угрожающе зарычала Шетли.

Харон материализовала кольцо. Нибуру непонимающе смотрела то на одну, то на вторую, то на третью.

— Но зачем он тебе?! — чуть не плакала тем временем Бони.

— Потому что это из города Шангаев, а я ШАНГАЙ!

— Шангаай, — удивленно протянула Бони.

— Твою ж двадцать, — в который раз ругнулась Харон, — Бони, я все понимаю, но как, точнее КАК, можно о Шангаях не знать?!