— Что сделал?

— Поцеловал меня вот так, перед всеми.

Наконец Джош нашел билеты в бумажнике.

— Не знаю, — сказал он. — Разве ты не слышала? Они кричали и требовали, чтобы я тебя поцеловал. Я так и сделал. А что?

— А то, что я от этого не в восторге.

— Не в восторге? — Джош, кажется, растерялся. — Ты хочешь сказать, что тебе не понравилось?

— Да, — говорю я. — Именно это я и имею в виду, мне не понравилось. Совсем не понравилось. Я, видишь ли, понимаю, что ты поцеловал меня не потому, что я тебе нравлюсь. Ты поцеловал меня только потому, что я — принцесса Дженовии.

Джош посмотрел на меня так, как будто у меня крыша съехала.

— Но это же бред сумасшедшего, — сказал он, — ты мне нравишься, даже очень.

— Я не могу тебе «очень нравиться», это невозможно. Ты меня даже не знаешь толком. Я думала, ты для того и пригласил меня на вечер, чтобы узнать получше, но ты даже не попытался это сделать. Оказывается, тебе всего лишь хотелось увидеть свою фотографию на обложке «Экстры».

В ответ Джош засмеялся, но я заметила, что он избегает смотреть мне в глаза. Глядя в пол, он спросил:

— Я тебя не знаю? Что ты хочешь этим сказать? Конечно, я тебя знаю.

— Ничего подобного. Если бы ты меня знал, ты бы никогда не заказал мне на обед говядину.

Я услышала, как по рядам моих знакомых прошел ропот. Наверное, они поняли, какую серьезную ошибку допустил Джош, даже если он сам этого не понимал. Но он тоже услышал их реакцию, и его следующие слова были обращены не только ко мне, но и к ним.

— Я заказал девушке говядину, ну и что из этого? — Он развел руками, словно говоря: «Вот он я, весь перед вами». — Разве это преступление? Между прочим, это было не что-нибудь, а филе-миньон.

— Послушай, ты, социопат, — сказала Лилли самым злобным голосом, каким только могла, — Миа вегетарианка.

Кажется, это известие не очень расстроило Джоша. Он только пожал плечами и заметил:

— Ну, ошибся, ну, бывает.

Он повернулся ко мне и как ни в чем не бывало сказал:

— Потанцуем?