— Плохой, токсичной матерью! Деспот! Вот кем она была… Я никогда не слышала от нее, что она меня любит, — в глазах появилась та грусть, которую запомнил Медведев. — Она любила только свою работу и себя. С детства я помню только оскорбления в свой адрес, а не ласку матери. Никогда не была мной довольна, чтобы я ни делала, все время наказывала. Она, не стесняясь, унижала меня и при посторонних. Держала меня в ежовых рукавицах, не разрешала мне общаться с парнями, она вообще все запрещала. Отец не смог с ней жить и развелся, уехал в другой город, с ним она тоже не разрешала общаться… Даже съехав от нее, не буду говорить, чего мне это стоило, я ни в чем не могла принимать решения самостоятельно. Она во все вмешивалась и диктовала, как мне и что делать. Все должно было быть как она хочет. Она за меня все определяла, что мне надевать, куда мне ходить, с кем дружить, кем быть. Она сломала мне жизнь, — глубоко вздохнув, сказала Лидия. — Это долгий разговор, что еще вы хотите знать?

— Чем вы сейчас занимаетесь? Работаете?

— Мать не давала мне заниматься тем, чем я хочу. По ее велению я стала бухгалтером, но втайне от нее рисовала с детства. Сейчас я художник и, как говорит мой наставник, у меня есть талант. Некоторые мои успешные работы уже купили. Завтра у меня важное событие в моей новой жизни. Я открываю мою первую выставку работ, чтоб показать как можно большему количеству людей свои картины, — глаза Лидии снова наполнились светом.

— Как в целом изменилась ваша жизнь теперь… стало ли вам… что вы чувствуете? — Максим специально не договаривал фразы, давая возможность высказаться Лидии.

— Стало ли мне легче, когда я освободилась от материнского угнетения? Это вы хотели спросить? Да! — уверенно и жестко сказала Лидия. — Теперь я могу дышать и жить как хочу, делать и заниматься любимым делом. Я художник, а художнику, чтобы творить, нужна свобода! Сейчас я наслаждаюсь жизнью. Я счастлива, вот что я чувствую, — с улыбкой ответила она.

На этих словах Медведев с Денисом переглянулись.

— Мы предпримем все необходимые меры, чтоб поймать убийцу вашей матери, — сказал Денис напоследок. Но это, похоже, меньше всего волновало Лидию в настоящее время.

Медведев и капитан Колесников изнывали в пробках. Макс ехал с довольным видом. Денис дождался красного света светофора и очередного загруженного перекрестка и начал разговор:

— Что это было?

— Что? — переспросил Макс.

— Это признание Лидии про отношения с матерью, что она освободилась. Это то, о чем я подумал? — удивленно спросил Денис.

— Я не знаю, о чем ты думаешь, но, надеюсь, моя интуиция меня не подводит, и у нас есть мотив.

— Ты хочешь сказать, что преступница убила жертв, потому что они были плохими матерями?

— А почему нет! И передала весточку дочерям через послание.

— Не знаю, — неуверенно ответил капитан Колесников.

— При жизни матери Лидия была похожа на незаметную, несчастную серую мышь. Дочь Марии Образцовой такая же. Согласен?

— Согласен.

— Прошел год, и Лидия расцвела. Теперь ее не узнать. Это уверенная, целеустремленная, красивая девушка, наполненная светом. Как она сама сказала, я не тянул ее за язык, она свободна.

— Мотив убийцы — освобождение дочерей от плохих матерей — может быть как рабочий вариант, который надо проработать.

— Остальные варианты либо хреновые, либо у нас их нет. Хочешь проверить дочь Образцовой? — с интересом в голосе спросил Максим.