— Будь спокойна, я все утрою, — заверил он ее.

Он увлек Северину к скамейке, скрытой деревьями, и теперь со стороны паперти Нотр-Дама заметить их было совершенно невозможно. Марсель закурил сигарету, они помолчали.

— А потом? — спросил Марсель. — Да, что потом? Если все пройдет нормально, ты будешь только со мной? Разумеется, я не говорю о твоем муже.

Северина решительно кивнула. Кто же когда-нибудь выручал ее так, как он?

Марсель курил, не произнося больше ни слова. Время от времени он измерял взглядом расстояние между их скамейкой и железными воротами, открывавшимися в сторону паперти, прикидывал, как далеко от них стоит машина с работающим на медленных оборотах мотором, звук которого время от времени доносился до них. Северина, обессиленная, не способная ни о чем думать, ждала. Никогда еще она так ясно не чувствовала, что не принадлежит себе.

— Двадцать пять минут первого, — сказал Марсель и встал. — Сейчас тебе нужно будет смотреть в оба и сразу, как только он появится, показать его мне.

Северина обернулась, ее стала трясти дрожь. В сотне шагов от них, в аллее, ведущей к воротам, через которые должен был пройти Пьер, стоял Юссон. Марсель тут же угадал причину этой дрожи.

— Он здесь? — спросил он. — Покажи.

Северина не смела. На лбу у Марселя она заметила складку, которую уже однажды видела в тот вечер, на рынке.

— Говори же, — яростным шепотом приказал он. — Ты не понимаешь…

— Нет, нет, пошли отсюда, — пролепетала Северина.

Но не сдвинулась с места. Из тени собора в сад входил Пьер. Юссон направился к нему.

— Вон тот, худой, который подходит к моему мужу, — шепнула она.

И потом с диким надрывом в голосе, с каким спускают с поводка собаку-убийцу, добавила:

— Иди, Марсель.

Он слегка пригнулся. В его напряженном затылке было нечто такое, что повергло Северину в смятение, и она, растерявшись, бросилась бежать. Инстинктивно она побежала в сторону, противоположную той, куда направился Марсель. Так что, сама того не желая, она проскочила в тот же вход, откуда они с Марселем пришли. Альбер и его машина были на месте.

— Залезай, — скомандовал он, и в его голосе прозвучало что-то похожее на ненависть.

Они прислушались. До них донеслись неясные крики. Они увидели, как туда, где кричали, побежали люди. Альбер продолжал ждать.

Шум усилился. Мимо них пробежал полицейский. Альбер с силой нажал на акселератор.

Когда Юссон писал письмо Пьеру, то не без основания предполагал, что тот будет крайне удивлен и расскажет о нем Северине. Он нисколько не сомневался в том, что Северина позвонит ему или даже придет к нему домой. Он надеялся насладиться поражением ее упрямого высокомерия, а потом прекратить игру, которая начала уже утомлять его и которой он уже стыдился.