– Так… еще что-нибудь есть?
– Честно говоря – полно, но это менее заметно. Есть ракеты – это когда здоровая бандура прилетает издалека и взрывается. Можно из другой страны целый город так разбомбить…
– Беспредел… И что – так делают?
– Обычно все-таки нет. Это уже политика и экономика. Во-первых, все эти современные штуки дико дорогие. Разнести целый город ракетами в целом дороже, чем такой же город построить. Во-вторых, адекватные завоеватели обычно хотят поиметь целую местность с населением, а не выгоревшую от взрывов пустыню. В-третьих, страны договариваются между собой, и явных агрессоров стараются запинывать сообща. В среднем же все давно поняли, что война – это в основном убытки, а можно еще так от соседей огрести, что и государство не спасешь. Опять же и народ тут нынче грамотный и ушлый… умирать не любит. Если всех голодать заставить или на войну послать – могут и правителя свернуть. Так что в последнее время все воюют не друг с другом, а со всякими системными монстрами – про них каждый знает, что это зло, раз из другого мира.
– Так я смотрю, вы тут примерно такие монстры и собрались?
– Это, богатырь, уже другой вопрос. Вон, к магу – это он нас отовсюду насобирал.
– Да и ладно… А вот скажите мне, что со степью-то стало? В мое время тут ковыли были до горизонта… Табуны конские, овцы у степняков по пять тысяч в отаре. Где это все? Ну, поля хлебные – это я понимаю, но и их немного у вас. А так – кусты, березняки, почти все заброшено…
– Маг, это тоже для тебя вопрос.
– Пожалуй. Во-первых, про степь. Она сама по себе не живет – ей нужно, чтобы в ней паслись какие-нибудь кони, или овцы, или хоть антилопы – подъедали растущую траву, вытаптывали подрост деревьев и почву удобряли говном своим. Правда, если скота слишком много – трава не успевает вырастать, почва обнажается и стаптывается – это перевыпас, из-за него степь может стать пустыней. Но если скота мало – из травы начинают прорастать кусты, за ними и деревья, и постепенно получается лес. А если бывшее паханое поле забросить – лес еще быстрее вырастает.
– Понятно. И куда же делся скот? И почему заброшены поля?
– А это снова экономика и политика. Нынче все страны друг с другом торгуют, и каждая в основном производит то, что у нее лучше получается. Вот Русь наша торгует в основном топливом для машин, его местами из-под земли можно добывать; еще лесом, и немного – хлебом, в основном с южных районов. А скот, какой и есть, теперь больше не по степи пасется, а на фермах под крышей сидит и готовый корм жует. Вот и выходит, что эти все поля мало кому нужны, особенно на севере – теперь на них лес подрастает. Ну, в этом году у нас системное вторжение, так что и вовсе не до пахоты. Люди-то теперь в основном в городах живут – там вроде и не производишь почти ничего, а все равно есть чем заняться.
– Да… Тяжеловато нам будет ко всему этому привыкнуть. Зато, говорите, теперь между разными странами сигать можно?
– Да хоть между мирами. По крайней мере на один из них у нас путь проложен. На Саре порядки совсем…
– Маг, глянь в обзор. Атака идет.
– Что, супостаты на огонек заглянули? – совсем не удивился Никола.
– Причем организованно. Восемнадцать штук, в трех километрах, скачут с востока. Уровни… до С45. Расходимся от костра веером, дистанция – до сорока метров, связь – через группу. Моветон – не отсвечивай. Богатырь – не вздумай ставить
Сказано – сделано! Ночь, конечно… возможно, у призраков на то и расчет – днем они с нами уже пытались бодаться, а вот прихватить нас размякшими и полуслепыми у костерка… Тоже не выйдет. Кстати, не совсем уж и темно, если чуть привыкнуть. Да и вообще…
Хорошо быть маленьким красным драконом в сиреневом июньском небе! Бледные звезды, темная земля… тихо летящая с востока призрачная смерть. Ночью в
Правильно – у костра сейчас сразу десяток призраков, а у нас – огнемет с дальностью почти сто метров.