Ну, тут я опоздал – Говарс и Циб уже воскресили обоих более или менее целых лошадей. Вырезуб стал «одвуконь» – то есть со сменным конем в поводу. Ему же достался второй призрачный меч D-ранга, оставшийся от необратимо убитого Ермолая. Эх… и все это могли быть наши друзья.
Так что война за степь отложилась. Тризна – это поминовение павших, сопряженное с сожжением тел. Вообще, сжечь пятерых здоровенных мужиков на ветках от кустарника – задача почти безнадежная, но с нами была тридцатитонная огнедышащая гидра, которая устроила все это за две минуты. Дальше особых ритуалов не было – мы сидели у костра, а Никола, на правах командира погибших воинов, негромко и беспафосно вспоминал их жизненный путь. На глазах оживали земные легенды. Я включил запись звука на телефоне – для историков. Говарс постоянно задавал военные вопросы, уточняя снаряжение, тактику войн и отдельных схваток. Все это было ему близко еще по бытности командиром полка на Урхуре. Правда, он командовал пехотой. А вот Циб с середины вечера извинился и отбыл наводить порядок в свою Индонезию. Вырезуб молча починял кольчугу, сгибая и разгибая стальными пальцами нужные колечки. Хиа сосредоточенно регенерировала, а Моветон был просто счастлив – кажется, этого круга воинов у костра он ждал многие годы, торча в одиночестве на Саре.
Помянув всех убитых нами соратников, Никола сам стал задавать вопросы. В первую очередь – про современные войны и оружие. Они с дружинниками успели провоевать в нашем времени дней десять, навернули по Черноземью километров триста, два раза были обстреляны с вертолета, много повидали, но мало что поняли. Зато Говарс, как оказалось, за последние два месяца прилично изучил наш мир в теории и неожиданно преподал нам краткий курс развития военной тактики от Средневековья и выше.
– Смотри, богатырь. В твое время была тяжелая конница в доспехах с копьями, вроде вас, легкая конница с копьями и луками, как степняки… а пехоте на этих просторах вообще делать нечего – она никуда не успевает. Зато если город обстроить высокой стеной, то можно годами в осаде сидеть – штурмовать стены вам нечем…
– Ну, почти так…
– А потом появился порох, который взрывается в трубе и разгоняет пулю, причем в несколько раз быстрее, чем лук – стрелу. И возник
– А лучники как же?
– Лучника надо тренировать несколько лет, пока он станет стрелять быстро, точно и далеко. А ружье дал в руки вчерашнему крестьянину – и он уже солдат. Так и вышло, что основная сила армии – это масса дешевой пехоты с ружьями. К ним пушки – чтобы ломать укрепления и помогать с дальней дистанции, и немного конницы – для разведки, диверсий и преследования бегущих.
– И что, это теперь так и есть?
– Нет, так было лет пятьсот подряд, но в последние сто лет снова все не так. Видел, тут по дорогам такие коробки с людьми иногда проезжают?
– Да, было такое.
– Вот, это появились
– А еще сверху что-то летает. Тоже ваши танки?
– Не наши, а ихние. Я вообще дикий тролль из другого мира. Да, при очень большой тяге можно машину в воздух поднять – там они в несколько раз быстрее, и могут сверху стрелять. Вот они теперь заместо конницы – это быстро, но дорого, поэтому и применяется не всегда.