Выбирать не приходилось — время было дорого. Саша ударил его ножом в спину. Немец вскрикнул, засучил ногами и затих.

Вроде всё было кончено. И всё-таки Саша обошёл вокруг избы — в таком деле лучше перестраховаться. Потом, подойдя к забору, он коротко свистнул два раза.

Через несколько минут появились окруженцы. Саша махнул им рукой:

— Парни, давайте в дом — подбирайте форму по себе и забирайте оружие.

Танкист чуть не задохнулся от возмущения:

— Да чтобы я надел гитлеровскую форму?! Да не бывать такому!

— Тогда пешком иди, а то всех нас под монастырь подведёшь.

В избу зашли все. Саша зажёг свечку, стоявшую на столе.

Аккуратно сложенные немецкие мундиры лежали рядом с кроватями, на лавке.

Вилли вдруг побледнел, охнул и подбежал к окну — его рвало. Одно дело, когда стреляешь в далёкую цель, другое — совсем рядом увидеть окровавленного, убитого ножом врага.

Себе форму Саша уже приглядел. Чего её примерять, когда по телосложению убитого сразу понятно — твой размер или нет.

Натянул на себя брюки-галифе, френч. Всё пришлось впору, но неприятно было — мундир пропитался запахами прежнего хозяина: потом, табачным дымом, шнапсом, да чувствовал себя Саша немного мародёром.

Надевать форму убитого владельца, когда труп ещё не остыл, было противно — душа протестовала. И деваться некуда, обстоятельства заставляли.

Сапоги были немного свободноваты, но было бы хуже, если бы они жали — только мозоли бы набил.

Застегнув пояс с подсумками, Саша надел пилотку и повесил на плечо автомат.

— Ох, мать твою — едва не забыл документы забрать из своей гимнастёрки, — он вышел в соседнюю комнату.

Вилли уже переоделся и выглядел со стороны как заправский немец. Переоделся и Сергей, — только танкист сидел в своей гимнастёрке.

— Формы на меня не хватило! — радостно ухмыльнулся он.

И в самом деле, часовой валялся за углом, и форму его надеть было невозможно — она была вся в крови.

— Чёрт с тобой! Ищите ранцы и несите их сюда.