— Мы сообщим, — отозвался Дуайт. — А кто здесь миссис Харпер?
— Ее тут нет. Она была настолько подавлена, что ушла домой. Я предлагал ее подвезти, но миссис Харпер была со своей собакой и тележкой. И ни за что не хотела оставить ее здесь, как я ни уговаривал.
— Она живет вон там, за холмом, — прибавила миссис Джонсон, выступая вперед. — Первый белый дом справа, как повернешь к Холли-Ридж. Они переехали из Виргинии лет десять назад. Дочь второй раз вышла замуж и перебралась в Ради.
Миссис Джонсон помолчала и улыбнулась Дуайту:
— Я слышала, ты в прошлом месяце женился на дочке Кеззи Нотта?
— Да, мэм, — откликнулся он, ожидая ехидной усмешки, всегда сопровождавшей известие о том, что помощник шерифа женился на дочери человека, который в молодости промышлял контрабандой спиртного из Канады во Флориду.
Однако в улыбке миссис Джонсон не было ни тени ехидства.
— Я знала ее мать. Она была одной из самых чудесных женщин, когда-либо созданных Господом. Надеюсь, вы будете хоть вполовину так же счастливы, как они с мистером Кеззи.
— Пока что у нас все неплохо, — отозвался Дуайт, улыбнувшись в ответ. — Итак, стало быть, миссис Харпер шла по дороге и все видела?
Супруги Джонсон энергично закивали:
— Она выходит два-три раза в неделю собирать мусор. Сказала, что, едва машина поравнялась с ней, раздался хлопок, будто лопнула покрышка. А потом пикап въехал прямо в канаву.
Десятью минутами позже Дуайт выходил из машины возле маленького белого домика на углу улицы в районе дешевых застроек, которые в последние годы разрослись по всей стране. Над крыльцом горел свет, у ступеней стояла красная детская коляска. На ней возвышался большой пластиковый мешок для мусора, полный грязных одноразовых стаканов, бутылок, пивных банок и коробок из-под фаст-фуда. Поверх лежала пара кожаных рабочих перчаток.
Дуйат позвонил, и изнутри донесся собачий лай. Дверь распахнулась. На пороге стояла крепкая седая женщина, одетая в теплые серые штаны и синий шерстяной свитер. Дуайт дал бы ей чуть больше шестидесяти.
Миссис Харпер шикнула на собаку, отмахнулась от удостоверения, показанного Дуайтом, и открыла дверь пошире:
— Заходите, майор… как вы сказали? Брайант?.. Какой ужас! Тот человек умер, да?
— Боюсь, что так, мэм. Вы его знали?
Женщина покачала головой:
— Я не раз видела его машину, но никогда — его самого. Даже имени не знала, пока мистер Джонсон не сказал.
Дом бы маленьким; внутри царила почти хирургическая чистота. На низком столике аккуратной стопкой лежали журналы, а над диваном висел семейный портрет. Брайант узнал молодую миссис Харпер. Ребенок у нее на коленях, вероятно, был той самой вышедшей замуж дочерью, которую упоминала миссис Джонсон. Пожилой мужчина, по-видимому, ее отец. Он и молодой человек, стоявший чуть позади, были в военной форме. Полковник и капитан.
— Мой отец, — сказала миссис Харпер, проследив за его взглядом. — Я солдатская дочь и жена.