Она улыбнулась и слегка ударила меня в грудь ладонью.

– Мы с тобой толком даже не знакомы. Кажется, мы впервые общаемся по душам. Расскажи о себе.

– Даже не знаю, с чего начать. Я везде одинаково счастлив, но нигде не чувствую себя своим.

– В каком смысле? Может быть, ты несчастлив?

– Нет, я каждое мгновение проживаю с удовольствием.

– Тогда в чём дело? Что тебя тревожит?

– Я нигде не чувствую себя своим. В компании бишкекских художников, с которыми я участвовал в нескольких проектах – мне дали понять, что я неотёсанный парень с района, от которого несёт потом и который только умеет пялиться на женские задницы.

– И что здесь такого? Не общайся с ними!

– Ты права, но среди простых людей мне тоже не по себе. Родного языка почти не знаю. Среди них я изгой. Я не знаю, кто я. Мне уже двадцать семь. Я не знаю, чего хочу.

Она села на меня и обвила ногами. Мы поцеловались. Я расстегнул молнию на её куртке. Дальше дело не пошло, она улыбалась, но не сдавалась.

– А почему ты тогда не захотела со мной встречаться? Айдай посоветовала?

– Когда? – Притворилась она.

– Ещё в начале, когда я ни с кем здесь не был знаком.

– Давай не будем вспоминать. Просто мне казались понятными твои намерения.

– Было обидно.

– Не привык к тому, что девушки тебе отказывают?

– Надеюсь, сегодня не будет отказа.

Она опустила голову на мою грудь и рассмеялась. Это было мило.

– Правда, что ты атеист?

– Кто тебе сказал?