Но не успеваю и слова произнести, как Кешнов заходит следом. Не разуваясь входит в зал и, обведя его глазами, шагает в сторону шкафа. Непонимающе слежу за тем, как он достает мою сумку и бросает ее на собранный диван. - Собирай вещи, - кивает в мою сторону, при этом сам начинает сдергивать кофты с вешалок и бросать их одну за другой поверх сумки.

- Что ты делаешь? – шагаю вперед, пораженная наглостью. - Матвей, это ничего не значит. Я благодарна тебе за помощь, но мы все еще не вместе.

- Рина, хватит. - Короткая фраза отбивается от стен и заставляет стекла звенеть. - Меня достало узнавать о твоей жизни от твоих друзей. Сначала этот прихвостень рассказывает о том, что ты, блядь, героиня ночных заплывов, потом Ася присылает мне статью. Ты со мной. И я первый должен знать, что и как в твоей жизни. И узнавать это от тебя, а не хрен знает от кого.

Воздух горячими клубами вырывается изо рта Матвея, оставляя ожоги на моей коже. Я понимаю его. Понимаю, как никто, потому что сама после его боя написала Мише, чтобы узнать в порядке ли Матвей. Несмотря на то, что ненавижу бои, я не могу оставаться в стороне, зная, что ему грозит опасность. Но и снова возвращаться туда откуда начали?

- Я не с тоб…

- Со мной! Ты все это время была со мной, - исходящий от Кешнова жар заставляет кровь нагреваться, - не надо мне рассказывать басни, в которые сама не веришь! И если ты думаешь, что сейчас, когда на тебя будет охотиться половина столичных папарацци, я оставлю тебя здесь одну, то ты, блядь, похоже совсем забыла какой я. Тебя тут на части разорвут ради двух слов и фотографий.

Он прав. Уверена, что прав. Внутренняя борьба ожесточается, заставляя мысли кружить в голове со скоростью молекул в нагретой жидкости. Если я вернусь, то все будет напрасно. Эти чертовы бои, снова мучения в одиночестве по вечерам и жгучие мысли о том, где он и с кем.

- Матвей, я...

Хочу сказать, что не готова, но Кешнов вдруг резко притягивает меня к себе за талию.

- Ри, я не заставляю тебя ходить на оставшиеся бои. И на вечеринки, на которые я сам не хожу. - как будто отвечает на мои мысленные метания.

- Оставшиеся? – хмурюсь, пытаясь вникнуть в смысл заветного слова.

- Да. Я сворачиваю участие моих пацанов в боях. Осталось недолго, - в родных глазах мелькает непонятная мне эмоция, а потом Кешнов с уверенностью произносит: - Я проведу последний бой, и на этом все закончится.

- Последний? – пытаюсь звучать ровно, но голос вздрагивает, выдавая вновь возродившуюся надежду.

Не хочется снова разочаровываться и падать туда, откуда так сложно выбираться. Еще раз пережитое меня просто убьет.

- Последний, - подтверждает серьезно, - но ты должна быть дома, Ри!

И в этих словах столько не озвученной потребности, сколько находится и во мне самой. «Дома»… я так соскучилась по нашему дому. По Матвею, по тому, как сердце каждый раз бьется во взбудораженной агонии, когда он рядом. Прямо как сейчас…

- Матвей, - произношу тихо, утопая в синеве сосредоточенных глаз, - если все снова будет как раньше…

- Не будет. Ты значишь для меня слишком много, чтобы еще раз все это пережить.

Бедное взбушевавшееся сердце взметается к горлу, оглушая остервенелым биением. Сгребаю пальцами футболку на исходящей жаром груди и, сама того не понимая, приподнимаюсь на носках. Матвей так близко, что голова кружится, а перед глазами скачут цветные круги. Кешнова ни о чем просить не нужно. Он, со свистом втянув в легкие воздух, припадает к моим губам своими, сильно сжимая талию. Если несколько дней назад мы целовались, топя друг друга в нежности, то сейчас ее место занимает потребность. Истосковавшееся по моему мужчине тело загорается миллионами ярких вспышек, готовое молить о прикосновениях, которые Матвей дарит мне с лихвой.

Глава 55