Пролог

Замок Эбердур в горах Шотландии, 1066 год

Широко раскинув руки, Лайэм Кенмур сжал кулаки. Из его мощной груди вырвался вопль отчаяния и страха, отозвавшись эхом в густом тенистом лесу и вспугнув птиц и мелкое зверье. По его морщинистому лицу ручьями катились горькие слезы, стекая на седую бороду.

— Сара! — громко вскрикнул старик.

Острая боль пронзила его сердце, отозвавшись во всем теле. Упав на колено, он жадно глотал воздух.

— Сара! — звал он в отчаянии, и в его голосе звучала невыносимая скорбь. — Вернись, ты нужна мне…

Нестерпимая душевная боль охватила все его существо. Схватившись за сердце, он чувствовал, как оно разрывается на куски. Как пережить все, что случилось?.. Так много людей пострадало в этой трагедии, и теперь Кенмур испытывал муки, которые еще никогда не выпадали на его долю.

Неожиданно из-за деревьев на полном ходу выскочила лошадь со всадником, остановившись в нескольких футах от старика. Ловко спрыгнув с коня, юноша бросился к Лайэму.

— Отец!

— Сара… — прошептал Лайэм. — Я навсегда потерял ее, — твердил старик, коснувшись щеки юноши. — Я потерял твою мать. Она так любила тебя, Кедедрин! Ты был для нее свет в окошке! Это моя вина… Она всегда знала, что делать, а теперь ее нет.

— Да, отец, это тяжелая потеря и для меня, но ее смерть — несчастный случай. Откуда тебе было знать, что на нее сорвется камень. Эти горы стояли веками и вдруг… Мать случайно оказалась в том месте, когда обрушилась эта проклятая глыба.

— Ты еще так молод, Кедедрин, — сказал старик и глубоко вздохнул.

— Не говори так, отец. Я уже не мальчик. Мне исполнилось шестнадцать лет. Я мужчина.

Лайэм улыбнулся:

— Сара тоже считает, что ты слишком быстро растешь, — произнес он, поймав себя на мысли, что говорит о ней в настоящем времени, словно она жива.