Макс покачал головой и пошел к двери.
- Поступайте, как хотите.
Хотя Макс выдвинул подставку, она опустила ноги в туфлях с серебряными каблуками на землю и надеялась, что мотоцикл не опрокинется. Она была пяти футов и десяти дюймов ростом4, весила на несколько фунтов больше, чем следовало, - так, по крайней мере, говорил ее бывший кавалер - но она все же казалась себе крошечной на массивном «харлее».
Лоурен соскользнула со своего места на переднюю выщербленную часть кожаного сиденья и положила руки на руль. Она вдруг перестала чувствовать себя маленькой. Поездка в качестве пассажира не давала ей ощущения власти, она полностью зависела от милости мужчины в шлеме. Но нахождение на месте водителя было возбуждающе, придавало силы и мощи.
- Хорошие ощущения, не так ли?
Лоурен вздрогнула Ее мысли были настолько далеко, что она не заметила наблюдавшего за ней Макса.
- Девушка может привыкнуть к нему, - он усмехнулся. - Тогда согревайте его для меня, пока я буду внутри. Я ненадолго.
Он открыл дверь, и она услышала взрыв музыки - рев гитары и ударных, - затем массивная металлическая дверь с грохотом захлопнулась за ним, и она осталась одна.
Вера в собственные силы оставила ее, когда она поняла, что ее охраняет только яркий солнечный свет, отражающийся от хрома мотоциклов. Было тихо, пустынно, и казалось, что стены постепенно надвигаются на нее.
Состояние одиночества не было ново для Лоурен. Она бывала одна много раз в детстве, когда ее мама неожиданно уезжала, иногда на месяцы оставляя ее в компании Чарльза и няни. Но ведь они всегда были рядом.
Сейчас она была вне своей стихии, слишком далеко от тех мест, где чувствовала себя как дома. Ей следовало бы ходить по магазинам с друзьями и сидеть в кафе «Европа», наслаждаясь креветками, бокалом вина, приятной беседой и игрой пианиста.
Вместо этого она сидела на мотоцикле около жилища байкеров, внутри которого бог знает что происходило.
Лоурен посмотрела на часы. Четыре тридцать две. Если Макс не выйдет к четырем сорока, она пойдет за ним. Она постукивала ногтями по бензобаку, прямо по нарисованной русалке. Зеленые и золотые чешуйки на ее хвосте блестели на солнце. Светло-синие волосы окутывали девушку с рыбьим хвостом, как будто она плыла в глубине океана, и изящные нежные легкие пряди струились по ее шее, как рваный шелк, обрисовывая крепкие чувственные груди.
Лоурен задумалась, что очаровывало Макса в русалках? Когда он начал интересоваться мотоциклами и почему стал шеф-поваром?
Почему у него длинные волосы? Почему он носит бороду и серьги?
Почему она думает о нем опять и почему он так долго не возвращается?
Она повернула зеркало заднего вида, чтобы проверить свой макияж, откопала в своей серебряной сумочке помаду и аккуратно накрасила губы. Потом она слегка взбила волосы. У Фредерико, ее стилиста, был бы сердечный приступ, если бы он увидел, какой урон нанес шлем ее прическе.
- Я готова, - прошептала Лоурен своему отражению, одновременно осторожно поднялась на мотоцикле и разгладила складки на шелковых брюках, ио ес слова потонули в реве двигателя, раздавшегося в переулке. Она еще раз взглянула в зеркало и увидела красный байк, приближающийся к ней на огромной скорости. Наконец мотоцикл громыхнул и остановился возле Лоурен. Мускулистый мужчина уставился на неё, и она, в свою очередь, изумленно смотрела на его широкую безволосую грудь и черный кожаный жилет, слишком маленький для него.
О господи!
Когда он слез с мотоцикла, стало ясно, что он очень высок. Он снял шлем, под которым оказалась красная бандана, повязанная вокруг головы, в ушах блестели бриллиантовые гвоздики.