- Ты думаешь, я сделала это намеренно?

- А что мне остается думать?

- Что я, должно быть, проклинала тебя во сне, и Тату Энни нашла это смешным. И если ты когда-нибудь вымолвишь хотя бы слово об этом кому-нибудь…

Он прервал ее слова поцелуем.

- Ты всегда можешь ее свести.

Она нахмурилась, покачала головой.

- Я привязалась к ней. Теперь, - попросила она, проводя ладонью по его бицепсам, - расскажи мне о своей русалке.

- Об этой? - он усмехнулся, согнул свою руку и показал мощный танец мускулов.

- И другая на твоем мотоцикле. Возможно, однажды ты был влюблен в русалку.

- Я любил только тебя, - ответил он, поворачивая ее и прижимая ее спину к своей груди.

Взяв мыло, он начал нежно намыливать ее грудь, живот и лоно.

- Это очень мило, - проговорила она, застонав, - но, Макс, я действительно хочу знать о твоей русалке.

- Я сделал ее в ту ночь, когда ты вышла замуж за Чипа.

Он прошептал ей это в ухо, и его мыльные пальцы достигли ее ног, кружась вокруг, заставляя ее стонать и стонать, но она все же сумела спросить:

- Почему?

- Это длинная история, - его пальцы вошли внутрь, и ее ноги ослабели. - Ты уверена, что хочешь знать все детали?

Его голос скрежетал, когда он говорил. Его губы пробежали по ее плечам, вверх, к изгибу ее шеи, пока его пальцы делали абсолютно восхитительные вещи в той части ее тела, которая очень нуждалась в его внимании.

- Я хочу знать все.

Она удивлялась, как много из своего прошлого он еще может открыть, когда она почувствовала его тугую плоть, прижатую к своей спине, ощутила собственное пульсирующее желание вновь иметь его внутри. Она все еще умоляла:

- Расскажи мне, Макс.