Можно было сказать, что я втерся в доверие к Филдсам. Они вовсе не нуждались в моей помощи, и, будь они немного помоложе и не так добросердечны, возможно, я и не получил бы эту работу. Можно было сказать, что я принуждал их к тяжелому труду. Два человека могут неплохо жить на доходы от маленькой бензозаправки, а трое — уже не могут. Я старался брать на себя основную часть работы, но все равно им приходилось трудиться больше, чем до меня. Можно было сказать, что я их обкрадывал — одним своим присутствием. Можно было сказать, что я заплатил миссис Филдс слишком маленькую сумму. Потому что все, что у меня было, я получил от них, и для меня это место значило гораздо больше, чем для человека со стороны. Можно было сказать…

Можно было сказать, что я нарочно спланировал все то, что из этого вышло, может быть даже сам не отдавая себе в этом отчета.

Я не был уверен, что этого не сделал. Точно я знал только одно — я боролся за свою жизнь и нашел удачное место, чтобы отсидеться. Я должен был получить то, что у них было. Вопрос стоял так: или я, или они.

Эти шесть лет, которые я провел вместе с ними… Возможно, они были похожи на все остальные годы. Такое же дерьмо. Ничего, чем можно было дорожить или гордиться.

— Карл… Пожалуйста, Карл!

— Все в порядке, — сказал я.

— Вам плохо? Я вижу, что вам плохо. Давайте пойдем в дом, и я приготовлю вам кофе, а потом вы немного полежите в гостиной, пока не…

— Лучше я пойду домой, — сказал я.

Я встал, и она встала вместе со мной. Вид у нее был почти такой же потерянный, как у меня.

— Ах, мне не следовало ничего вам говорить, Карл. Я должна была предвидеть, как сильно это вас расстроит.

— Нет, я совсем не… лучше я пойду, — запротестовал я.

— Я позову Билла. Он вас отвезет.

— Нет, не надо, — запротестовал я. — Мне… мне надо немного прогуляться.

Она стала меня уговаривать, и выражение лица у нее было такое, словно в любую минуту она готова разрыдаться. Но в конце концов проводила меня до ворот, и я ушел.

Я направился в сторону дома, к Уинроям, чувствуя, что мои глаза жжет под контактными линзами; день уже не казался мне таким погожим и приятным.

Я услышал, как Руфь работает на кухне. Поблизости не было ни души. Я вошел в кухню, достал из шкафчика виски и сделал большой глоток прямо из бутылки. Поставил бутылку обратно в шкафчик и повернулся.

Руфь смотрела на меня. Она вынула руки из раковины и потянулась к полотенцу. Но так и застыла с протянутой рукой. Она взглянула на меня, и ее лицо исказилось, как будто в нее воткнули нож. Схватившись за костыль, она шагнула ко мне. Потом ее руки обвились вокруг меня, и она прижалась ко мне всем телом.

— Карл… милый. Что с тобой?

— Ничего, — сказал я. — Просто немного затошнило.

Я улыбнулся и оттолкнул ее от себя. Слегка шлепнув ее по бедру, начал разговор. Уже спросил: «Где?..» Но я не успел закончить фразу. Я услышал, как по ступенькам крыльца поднимается Фэй, узнал ее твердую и самодовольную походку. Когда открылась входная дверь, я был уже в коридоре.