Он безмятежно улыбался. Марина сердито молчала. Следовало признать, что позиция этого сукина кота была пока что непробиваемой. Документов у нее не было. И сформулированных обвинений – тоже. Она вообще представления не имела, что именно эта шайка к р у т и т в Чертовом Городище. Даже всемогущее Заведение ни за что не смогло бы прищучить этого типа законными методами, а для применения незаконных нужны гораздо более веские основания. Нетрудно прямо здесь и прямо сейчас применить к нему какой-нибудь интеллектуальный метод ведения допроса, скажем, «яйца в дверь» – но о ч е м его спрашивать? Если нечем прижать?

– У меня есть предложение, – сказал Сатаров. – Отдайте пистолетики, сядем и все вместе попробуем найти приемлемый выход. – Он ухмыльнулся: – Как-никак не чужие, связаны общими лирическими воспоминаниями...

Марина коротко ударила его по роже, он пошатнулся, отпрянул и замолчал.

– Возьмите рацию, – сказала она, уже наметив нечто, что в данных условиях было каким-никаким планом действий, – скажите этим вашим, на «Пирате»: если они поплывут следом или будут дергаться, я вас пристрелю...

Вопреки ожиданиям, он не прекословил и не сопротивлялся. Хладнокровно поднес рацию ко рту:

– Родной, как слышимость? Отлично, гений ты у меня... Я тут, если ты не заметил, в пленниках и заложниках, и меня, говорят, если что, истребят беспощадно, так что вы не особо дергайтесь, так и велено в темпах передать...

– Хватит! – прикрикнула Марина. Чересчур длинная была тирада: в нее уместится целая куча заранее оговоренных кодовых слов, совершенно безобидных для постороннего уха...

– Встать! – рявкнула она, обернувшись к Каразину. – Пошли в рубку. Я кому говорю? Или ты, придурок, решил, что столь роскошного свидетеля кто-нибудь в живых оставит? Это у меня есть шансы, а у тебя их нет совершенно, ясно тебе?

Капитан взглянул на дружелюбно улыбавшегося Сатарова. Судя по всему, он сам лихорадочно взвесил, просчитал многое и знал своих работодателей неплохо... Уже не раздумывая и не медля, направился к лестнице. Марина показала стволом пистолета:

– Марш!

Пан дипломат, хотя и внутренне кипя от возмущения, послушно побрел за капитаном. Сатаров шел вразвалочку, насвистывал что-то.

Они спустились по белой лестнице с вычурными перилами, свернули направо, капитан распахнул стеклянную дверь и вошел первым. Не особенно большая рубка сверкала никелем, за штурвалом браво стоял морячок в синей форме, а второй помещался перед пультом. При виде этакой процессии оба, естественно, отвесили нижние челюсти.

– В угол! – распорядилась Марина, глянув на пленников. – Капитан, полный ход!

– Полный вперед, – торопливо сказал Каразин. – Мать вашу!

Тот, у пульта, что-то сделал, и «Принцесса» ускорила ход, поднимая невысокую волну.

Прогрохотала длинная очередь. Инстинктивно пригнувшись, Марина в следующий миг обнаружила, что остекление цело, а вот ощущение такое, словно по корме «Принцессы» грохнули великанской дубиной...

– Полный вперед! – рявкнула она, демонстративно взведя курок револьвера.

Еще одна очередь – и снова удары в корме, кораблик ощутимо сотрясло. «Суки, они ж нас потопят!» – поняла Марина. Точно, суденышко заметно оседает кормой, и дыры уже ничем не залатаешь, все равно, пристрелит она заложников или нет, вскоре окажется в воде, а в такой позиции не особенно и повоюешь...

И, что больше всего бесит, с головы этих двух скотов даже волосок не должен упасть – за убийство дипломата по головке не погладят, а Сатарову нечего предъявить... Она лихорадочно просчитывала варианты, и их было совсем немного...

Бросила взгляд назад – «Пират» вопреки приказу целеустремленно пер вслед оседавшей кормой «Принцессе»: ну да, было какое-то кодовое слово, скорее всего, означавшее приказ действовать жестко, не обращая никакого внимания на угрозы в адрес заложников...