Я склонялась к мысли, что она уже не дышит или же их отношения закончились на неприятной ноте.
В моей голове пыталась сформироваться цепочка фактов, но не хватало слишком много чертовых звеньев. Также не могла спросить, не выдав информацию о себе и не рискуя быть обвиненной во лжи. В тот момент даже сама едва доверяла себе.
― Разве я не сказал тебе не двигаться?
― Мне не понравилось, как ты попросил, ― приподняв голову, плотнее прижала рубашку, прикрывающую талию, и быстро осмотрела вещи в руках Ромеро, когда он вернулся в комнату.
― Я, бл*ть, ни о чем тебя не просил. И знаешь, что? Нам надо кое-что прояснить.
Он прошел мимо и положил все на раковину. Потом схватил меня, словно тряпичную куклу, усадил обратно на стойку, протискивая свое мускулистое тело между моих ног.
― Ты великолепна, ― пробормотал Ромеро, убирая пряди волос с моего лица. ― Не хочу делать тебе больно… погоди… Это не то, с чего хочу начать.
Он криво ухмыльнулся и покачал головой.
― Я хочу причинить тебе боль. Есть так много… того, что хочется сделать. Так и будет. Ты насладишься каждой мучительной секундой… в конечном итоге.
Большим пальцем Ромеро провел по моей нижней губе.
― Кали, мне не хочется причинять тебе боль за то, что разозлила меня, не в начале наших отношений.
― У нас нет отношений, ― возразила.
― У нас будет все, что я захочу.
― Нельзя так поступать. Ты не можешь просто принимать за меня решения.
― Я могу делать все, что угодно. Это у тебя больше нет другого выбора.
Мой взгляд устремился в пол, а затем вернулся к нему. Пока еще не вступая в перепалку, задала вопрос, который до сих пор крутился в голове.
― Откуда ты знаешь мое имя?
Следовало ли спросить, откуда он знал его, прежде чем потребовать трахнуть меня, как озабоченную шлюху? Вероятно.
Он ухмыльнулся.