— Вот и ладненько, — довольная начальница, не ожидая подвоха, снова ушла по своим делам.
Через сорок минут. Подобно весеннему грому в танцевальном зале зазвучала, старая, буквально затертая до дыр присутствующими, что сидели на банкете, музыкальная композиция… «старушки» Уитни Хьюстон с песней «I Will Always Love You» из популярнейшего и много раз просмотренного кинофильма «Телохранитель». От громкого припева несчастной, убитой любовными переживаниями темнокожей американки окончательно перегорела и полностью потухла допотопная цветомузыка. Зал погрузился в кромешную тьму.
Спустя 4 минуты 38 секунд на следующей не менее известной ретро песне другой любимой исполнительницы праздничного застолья Кайли Миноуг «Can"t Get You Out Of My Head» вздрогнул, а затем в полную силу засветился первый светодиодный LED стробоскоп. Одновременно в зал начали заглядывать любопытные. Песня зазывала и звучала настолько чисто, что могло показаться, будто популярная поп-дива, бросив все дела в своей далекой Австралии, примчалась на юбилей дома культуры и даёт выступление прямо на сцене танцевального зала. Наверное, многие так и подумали, потому, что после окончания её песни зал был заполнен уже наполовину.
Ну, а когда через 8 минут 35 секунд вместе с работой музыкального проектора «вживую» зазвучали дуэтом Уитни Хьюстон с Энрике Иглесисам, в известной всем композиции «Could I Have This Kiss Forever», в помещении уже было не протолкнуться от желающих попасть в иной мир — в мир, где звучала музыка и «сияли звезды».
Завершить разгоночный блок перед началом танцевальной программы, Максим решил песней «In tango» итальянской исполнительницы Ингрид Альберини.
— Мелодия песни бодренько настроит всех на позитив, — убедительно произнес про себя ди-джей. — Там есть красивые проигрыши аккордеона, которые напоминают звуки гармони. (Такого милого, для всех подвыпивших гостей, юбилейного вечера). Заодно даст возможность народу окончательно отойти от фуршета и настроиться на танцевальную программу.
В динамиках зазвучало начало композиции. Победительница регионального конкурса «Голос Сан-Ремо» 1994 года споро подкрасила губы, сладко улыбнулась и под звуки аккордеона затянула первые слова своего хита… А затем страстно (По крайней мере в клипе) бросилась танцевать.
Народ радостно зашумел и захлопал в ладоши.
— Надо же, угадал! — подумал Макс.
Однако радость гостей была по другому поводу… На сцену, с деловым видом поднялся рыжий музыкант в пестрой рубашке, жёлтых штиблетах и с аккордеоном на плече. Он по-хозяйски поставил стул прямо посередине сцены. Сел. Артист улыбнулся залу широкой, задорной улыбкой. Довольный склонился к инструменту, пальцы его были напряжены, лицо сосредоточенно. Весь вид исполнителя показывал, что сейчас он даст «жару» и инструмент запоет человеческим голосом… (Как говорят, у нас в простонародье — пусть плачет «Тальянка» пока беспечно танцует итальянка).
Мастер не спеша развел меха — сдвинул. Его гибкие пальцы стремительно прошлись от самого низа до самого верха, а затем быстро заскользили по белому глянцу ладов, по голубоватым перламутровым пуговкам басов. Творец профессионально начал подбирать аккорды под звучащую песню.
— Не понял? — ди-джей подошел к краю сцены, где стояла Алёна. — Что сие событие значит? — Он задорно махнул головой в сторону гармониста. — Усиление программы? Вместо подтанцовки — будет подигровка? У меня, нет такого в программе!
— А, не волнуйся, — Алена беспечно махнула рукой. — На всякий случай! Вдруг гости попросят танцы под живой звук. Должен же он настроить инструмент. — Начальница произнесла непонятную фразу и отошла в сторону.
— Ну, ладно, как скажете! — звукооператор недоумевая, пожал плечами. — Живой, так живой!
В этот вечер итальянская певица была в ударе. Звуки её голоса доходили «до самых до окраин» чердачного помещения, разгоняя задремавших голубей. А парень с гармонью спокойно, не торопясь пытался подыграть на фоне её громыхающей фонограммы.
Гармонист после второго куплета наконец-то убрал взгляд от клавиш. Поднял голову, выпрямился, разудало встряхнул рыжим чубом на крупной голове, посмотрел в народ. И разобравшись во всём, так рванул меха, будто хотел надвое разорвать гармошку.
Громкость сабвуфера снизилась на шестьдесят процентов. Голос Ин-Грид стал звучать чуть тише и четче. И только гармонь звонко и напевно пела со сцены, рассыпая над залом тонкие, прозрачные переборы, трепетом волнуя сердца танцоров…
— Супер! — с восхищением, отметил про себя пришелец и понизил ещё на двадцать процентов звучание колонок.
3
В притихшем на минуту зале раздалось тиканье часов. После чего звуки плавно перетекли в отрывок музыкальной композиции «Время вперед». Возникло ощущение, что мелодия едва пробивается из-за шума басов и уханья барабана. Она, как ручеек, теснимый скалами, стремиться к свету, на простор. Постепенно расширяется и нарастает, превращаясь в полноводную реку.