— Душевную? — Максим нагнулся и потянул первую попавшуюся пластинку из коробки.
— Вот! Чайковский, «Времена года». Подойдет?
— А ещё, могу предложить…, - Максим стал вытаскивать вторую пластинку.
— Хорошо-хорошо, — Котов не стал слушать до конца список имеющихся записей.
— Ставь «Времена года», — произнес он, на ходу спускаясь с площадки.
Путешественник во времени аккуратно уложил пластинку на круг магнитолы. Дотронуться до рычажка проигрывателя и вот уже надпись на голубовато-зеленом поле: «Апрелевский завод грампластинок» начала медленно вращается вокруг оси. Затем пластинка закружилась быстрее так, что надпись совсем растворилась, утонула в небесной голубизне, как в колодце.
Спустя несколько минут Котов вновь стоял перед ди-джеем. Он прерывисто дышал от бега. Переминался с ноги на ногу.
— Максим, эта-а, — организатор мероприятия замялся, ища подходящую фразу.
— А есть что-нибудь другое? Со словами? А то, что-то людям не нравится. Многие собираются уходить.
— Другое? Со словами? — Макс задумчиво закусил губу. Покопался в коробке и вынул пластинку с русскими народными песнями.
— Есть русские народные песни… Они вроде поживее и со словами.
— Например, — он свёл брови и прочитал… — «Не одна во поле дороженька».
— ..Или вот, «Ой, ты Ваня».
— …Ещё есть, «Не бела заря».
— Ставь первую, а потом последующие…, - бешенный профсоюзный лидер опять не дослушал. В ожидании скорого приезда поэта, он вновь убежал со сцены.
— Первую, так первую, — произнес послушный звукооператор, и спустя мгновение магнитола заурчала утробно и умиротворённо, словно кошка, когда её почесывают за ухом…
Не успела доиграть до конца «зажигательная» русская народная композиция, заказанная по многочисленным просьбам трудящихся обувной фабрики, как Максима снова тянули за рукав.
— Это…! Слушай! А может, найдёшь что-нибудь ещё, а? Повеселее? Побыстрее? Позадорнее?
Котов нерешительно потер нос. Говорил он нехотя, с трудом выдавливая из себя слова, как полузасохшую зубную пасту из тюбика.
— Ну, там, тили-тили… Трали-вали… Хоп-хей ла-ла-лей…