О н. Не знаю. Как умею.
О н а. А раньше ты умел… любить?
О н. Нет, не умел.
О н а. И я не умела никого любить…
О н а. О чем, интересно, говорили друг с другом два первых человека на земле? Что такое жизнь, да? Они думали об этом?
О н. Жизнь, наверное, просто говорила им, что они должны жить. Что они есть жизнь среди жизни, которая хочет жить.
О н а. А хочешь, я приворожу тебя навсегда? На все жизни, которые у нас будут? Одной жизни с тобой мне мало.
О н. Давай. А не страшно?
О н а. Когда бывает неразделенная любовь, знаешь, как можно приворожить любимого? Надо на рассвете прийти к берегу озера и найти двух спаренных лягушек. Схватить их и бежать, но не оглядываться! А через три дня эти лягушечьи скелеты нужно высушить, растолочь в ступе, а порошок подсыпать, немножко конечно, в еду любимого. Тогда он полюбит навсегда.
О н. Ты веришь в это?
О н а. Не знаю. Просто я знаю, и все.
Д р у г а я ж е н щ и н а. Вы здесь? Так и знала. Я так и знала!
О н а. О чем ты задумался? О своей работе?
О н. И о тебе, о себе. О всех.
О н а. Если когда-нибудь тебе станет грустно, ты поцелуй ствол рябины и тихо скажи: «Ты, рябина моя, рябинушка, деревце мое горемычное, ты одна поймешь мое горе, ты одна утрешь мои слезы. Отдай ветру буйному ветками своими горькими мое горе горемычное, чтобы в дали дальние он унес мою тоску-кручину. И да исполнится слово, мной сказанное». Если когда-нибудь тебе станет грустно…
Д р у г а я ж е н щ и н а. Они даже не видят! Не слышат!
О н а