Х а б у ш. Каждое ваше слово, Магфур Хузеевич, как яд… Как яд…
М а г ф у р. Экий ты сегодня.
Х а б у ш. На душе тяжело. (С трудом.) Если бы вы знали, Магфур Хузеевич, как вы дороги мне. Уже столько лет хожу в ваш дом.
М а г ф у р (после паузы). Пиво, что ли, тяжелое попалось? (Кладет на землю лопату.) Живот что-то пучит… Черт! (Пауза.) Я скоро вернусь… (Держась за живот, поспешно уходит.)
Мигри в тревоге тычет палкой то в воздух, то в землю, поспешно ковыляет за ним.
Х а б у ш (оставшись один). Нет, это не зависть, Магфур Хузеевич. Не стремление унаследовать твое ложе!.. Просто бренная человеческая оболочка унижает дух, идею! Человек более велик, когда он мертв! Я сделал это ради твоего бессмертия!.. Ты был мне единственным другом, Магфур! Учитель!.. (Плачет.) А ложе… Чтобы лучше узнать, чтобы проникнуться всем духом твоей жизни! А душа… Знай, душа у меня всегда будет в трауре!.. И знай, твои мысли, твои идеи, твоя будущая слава — в надежных руках твоего ученика! Я сделаю из тебя нового святого! Нового пророка! И то, что ты был обыкновенным человеком, маленькой гайкой в великой колеснице жизни, лишь увеличит твою славу. Кто помнит сейчас, что Спиноза просто шлифовал стекла, что Омар Хайям был просто пьяницей?.. Горьким пьяницей?! Человечеству всегда нужны новые примеры для подражания… Ради человечества я пошел на этот тяжкий подвиг!..
II.5
Квартира. Никого нет. На столе — папка, разложены некрологи. Из другой комнаты выходит А м и р с газетами и ножницами в руках, садится за стол.
А м и р (радостно). Все меньше и меньше конкурентов. (Любовно рассматривая снимок в газете.) Ничего, пожил.
В дверях, неслышно как тень, появляется старая М и г р и.
Ну, чего встала? Иди, спи себе.
М и г р и. Из капли создан человек. Колеблющимся. Когда коснется его зло — печальным бывает… Когда добро коснется — недоступным для зла. Убытка никто не чувствует. Убыток… большой. (Медленно ковыляя, уходит.)
А м и р (вслед ей). Хоть бы одно слово нормальное сказала за все время! Ворона столетняя! (Вырезает из газеты некролог, читает.) «На всех постах, куда бы его ни посылали, работал с полной отдачей сил. Трудолюбие и деловитость, внимание к людям и отзывчивость были отличительными чертами его характера…» (Вырезает второй некролог.) «Неустанным трудом, разносторонними знаниями, богатым жизненным опытом, вниманием и чуткостью к людям он завоевал всеобщее уважение и признательность… Светлая память… навсегда сохранится в наших сердцах». (Любовно.) Сейчас я вас положу вот сюда — в папочку. Здесь теперь лежать будете. У меня.
Входят А к л и м а и Х а б у ш. Хабуш тащит тяжелую сумку с продуктами.
А к л и м а. Отец не приходил?
А м и р. Где газеты?.. Я просил тебя купить все сегодняшние газеты!..
А к л и м а. Забыла я, Амир.
А м и р. Забыла! Все забываешь!.. (Собирает некрологи в папку, берет газеты и ножницы, уходит к себе.)
А к л и м а. Опять пропал, значит. (Хабушу.) И ты как вареная рыба сегодня.
Х а б у ш (обессиленный, падает на стул). Да, да. (Отрешенно смотрит на Аклиму, занимающуюся домашними делами, затем достает записную книжку. Читает сначала про себя, потом вслух, с благоговением.) «У большинства людей мысли — без гордости и силы…» (Смотрит невидящим взглядом на Аклиму.) Как это удивительно верно!
А к л и м а. Что?