— Будьте аккуратней, — напутствовала директриса, открывая дверцы шкафа.

Когда похитители скрылись в портале, женщина осмотрела пустую палату и без промедлений шагнула следом.

Каблуки ступили в рыхлый снег. Поправив полы пиджака, миссис тен Лойчи уверенно зашагала в сторону главной хижины, завидев в дверях одного из Таши. Закрыв дверь за ее спиной, тот остался стоять в тени, оставляя все внимание сидевшей у камина шаманке.

— Здравствуй, Нула.

Женщина без приглашения прошла в центр и села в кресло напротив, только после ответив:

— Здравствуй, — она пробежалась взглядом по ее лицу. — Ты изменилась. А я думала, возраст не помеха шаманам Аттури.

— Мы не виделись слишком долго.

— И не увиделись бы еще столько же, если б мне не понадобилась твоя помощь.

Губ Ионики коснулась улыбка. Поднеся к ним дымящуюся чашку, она отхлебнула и предложила:

— Чаю?

— Ох, избавь меня от этого, — поморщилась миссис тен Лойчи.

— Я лишь хочу быть гостеприимной, — заметила шаманка, не переставая мягко улыбаться.

— Тебе это не к лицу.

Вздохнув, Ионика отставила чай в сторону и спросила:

— Так у мальчика невесомый сон?

Директриса мысленно усмехнулась. Целых пять лет она терпела этого поганца, и даже сейчас, за мгновенье до победы, он сумел все испортить. Хотя какой уж там победы? Фолльт-старший непременно вернул бы своего отпрыска на прежнее место, убедившись, что тот усвоил урок.

— Этот мальчик — сын основателя. Надеюсь, ты понимаешь, насколько ценна его жизнь.

— Боишься остаться без места работы?

Женщина хищно улыбнулась.

— Не будет меня — не будет и вас. Уж я-то об этом позабочусь.