Девушка судорожно выдохнула под ее пристальным взглядом.

— Совершала переход.

— Логично. А мистер тин Фолльт…

— Рэйнер должен был вытащить меня в случае чего.

— Вы намекаете на свое отклонение?

Триста поморщилась.

— Да. Рэйнер… помогал мне с этим. С моим отклонением, — и продолжила, чтобы избежать последующих вопросов: — На самом деле, его помощь заключалась лишь в том, чтобы находиться рядом. Взамен я помогала ему с рунами.

Женщина сделала очередную затяжку и вскинула брови.

— Надо же. И это помогло?

Триста кисло мотнула головой.

— Что ж, — задумчиво протянула миссис тен Лойчи. — Допустим, вся эта история с вашим тандемом правда. Тогда объясните мне вот, что: у вас ведь было целое утро для подобных экспериментов. Но вы почему-то решили бежать в академию посреди ночи, рискуя вашим, мисс тен Шаори, обучением. Или без мистера тин Фолльта оно уже не представляет такой ценности?

— Нет, что вы…

Директриса выжидательно уставилась на нее. А Триста не знала, что ответить. Бессмысленно бегала взглядом по предметам вокруг и нервно сминала пальцы, с трудом выдерживая немое сражение. В конце концов, женщина использовала козырную карту, бросив как бы между прочим:

— От вашей честности зависит не только обучение в Альфаре, но и судьба Рэйнера. Не пренебрегайте этим знанием, если действительно хотите ему помочь.

После ухода Тристы миссис тен Лойчи долго сидела в своем кресле и курила одну сигарету за другой, не чувствуя ни терпкого дыма, щекочущего ноздри, ни горечи на кончике языка. Докурив третью по счету, она потянулась к телефону. Сомнение ужалило и заставило замереть на последних миллиметрах. Медленно отклонившись обратно, женщина достала из выдвижного ящика узкий лист пергамента, написала на нем короткое послание и, не давая себе шанса усомниться в принятом решении, закрепила все тремя рунами. Вспыхнув, письмо начало тлеть, через мгновение не оставив после себя ни следа.

***

— Дорогие студенты академии Альфар! Не так… Студенты академии Альфар! Лучшие из лучших! Ах-х, да что б его! — Селетта протяжно выдохнула, сделав несколько шагов по сцене. Вскинув листок, продолжила с энтузиазмом: — Сегодня, как и за тысячу лет до и через тысячу после, вся Сансария отмечает День Мира! В эту знаменательную дату мы отмечаем… то есть, благодарим… Да кого мы благодарим-то?!

И почему вступительную речь доверили именно ей? Староста четыреста первой даже на собрания через раз ходит! Опустившись на колени, Селетта без всякого сожаления перечиркала и без того грязный текст и устало прикрыла глаза. Импровизация давалась ей с еще большим трудом, чем публичные выступления. Это тебе не рефераты по цветочкам писать!

С горем пополам набросав несколько новых строчек, девушка повторила вслух нескладную речь и, закончив предоставлением слова директору, спрыгнула со сцены. Вернуться домой на завтрак она уже не успевала, поэтому смело завернула в сторону столовой — за годы учебы обзавестись хорошими связями удалось и там.

Селетта, шагающая по академии в такой ранний час, была, в принципе, явлением привычным. Чего не скажешь о других студентах, хотя звуки голосов в коридоре медкорпуса говорили об обратном. Заинтересованно подкравшись к приоткрытым дверям одной из палат, девушка заглянула внутрь и остолбенела. Так сразу и не ответишь, что в увиденном шокировало больше: двое некромагов в жутких масках, безжизненное тело Рэйнера в их руках или миссис тен Лойчи, заведовавшая всем этим безобразием.