31 декабря

Восемь дней после исчезновения

Мальчишку со скейтом звали Маттиа.

Полиция установила это еще за несколько дней до того, как Бруно Кастнер явился к Фогелю облегчить душу.

Не прошло и двенадцати часов с начала паломничества к дому Анны Лу, как он стащил одного из плюшевых котят, которых люди стали приносить к порогу. Розового.

Однако Фогель утаил новое направление в следствии. Ни имя мальчика, ни происшествие с котенком ни в коем случае не должны были попасть в поле зрения журналистов. Это могло подвергнуть опасности результаты дальнейшего расследования.

Спецагент знал, что журналисты постоянно пытаются покупать информацию, и боялся, что кто-нибудь из местных полицейских соблазнится перспективой получить рождественский подарок и согласится заработать мизерное вознаграждение. Но он быстро успел пресечь любую подобную инициативу, вселив в своих людей страх разоблачения. Было достаточно сказать им, что любая утечка информации повлечет за собой увольнение.

Маттиа, как и Анне Лу, было шестнадцать лет. Но история его осложнялась проблемами.

– Я говорил с психиатром, у которого он наблюдается, – докладывал Борги о результатах последних поисков. – Имя врача – Флорес, он наблюдает мальчика в течение девяти месяцев, с тех самых пор, как они с матерью поселились в Авешоте. Кажется, за последние годы семья много скиталась. Причина частой смены мест одна: отклонения в поведении, которыми страдает мальчик.

– Объясните точнее, – попросил Фогель, который очень заинтересовался.

Борги заглянул в свои записи:

– У мальчика нелюдимый характер, он не способен к общению и интеграции в коллективе. Кроме того, у него бывают приступы неожиданной агрессии. Везде, где они раньше жили с матерью, он успевал что-нибудь натворить. Либо проявлял агрессию по отношению к другому подростку, либо у него случались неконтролируемые вспышки гнева. Это происходило с ним и на людях: однажды в магазине он принялся крушить все без разбора. И каждый раз мать была вынуждена все бросить и уехать.

«Возможно, она считала, что это лучшее средство для мальчика», – сказал себе Фогель. Она думала, что радикальная перемена места и привычек сможет подействовать благотворно. Но на самом деле это приводило только к ухудшению. Может быть, оттого, что мать стыдилась или чувствовала себя виноватой перед сыном, который вырос без отца, но постоянные переезды стали для них нормой жизни.

– Раньше Маттиа наблюдался в институте, – продолжал молодой агент. – Флорес сказал мне, что сейчас мальчик принимает лекарства, чтобы держать под контролем агрессивность.

Узнав о беспокойном прошлом Маттиа, Фогель подумал, что тайна исчезновения Анны Лу Кастнер вот-вот откроется.

До этого момента им удалось узнать о мальчике совсем немного. Его мать пробавлялась незавидными скудными заработками: была уборщицей в какой-то фирме, а по вечерам судомойкой в одном из немногих ресторанов Авешота. Они с сыном жили в скромном доме на окраине местечка. Фогель велел установить за ними негласное наблюдение.

Маттиа больше нигде не было видно.