— Да…Когда давным-давно это кафе принадлежало моему отцу.

Алиса мечтательно предалась воспоминаниям.

— А где он сейчас? — сам не зная зачем, спросил он.

— Он умер. Уже 5 лет прошло, — она все еще улыбалась, только вот глаза ее потускнели, и на прекрасном лбу появилась едва заметная морщинка.

— Прошу прощения, я не знал, — в отличие от директора Виктор не захотел даже прикасаться к личному делу мисс Ким. Сейчас, чувствуя себя неловко, он пожалел об этом.

— Не переживайте. Это было давно. После его смерти кафе изменилось. Здесь все не так, как прежде. Но думаю, это к лучшему.

— Кто сейчас владеет им?

— Я, — просто ответила Алиса.

— Вы?

— Да, я. Когда отца не стало, единственной вещью, напоминавшею мне о нем, было это кафе. Поэтому я решила его не продавать, и косвенно руководила им издалека все эти 5 лет. Это был единственный выход сохранить его. Пускай, вышло у меня не очень. Но я бы все равно ни за что не продала это кафе…

Наступило молчание, которое оборвалось его мужским звонким голосом. В нем чувствовалась искренность.

— Я не знаю, как оно выглядело раньше, поэтому не могу судить о его внешнем виде. Но в одном я уверен точно — кухню своего отца, Вы смогли сохранить.

Это была его первая похвала ей.

— Я рада что Вам понравилось, — наклонив голову набок, поблагодарила Алиса. — Жаль отец больше не приготовит свой фирменный вишневый пирог. Повара, которых я наняла, так и не научились его печь. Отец делал это по-особенному. В готовке ему не было равных. Кстати, Вы можете его увидеть, — и она указала на небольшое прямоугольное фото в деревянной рамке с черной окантовкой, висящее над дверью. Рядом была привинчена мемориальная табличка с инициалами бывшего хозяина.

Виктору это лицо показалось знакомым, но он не смог вспомнить, где видел этого человека.

— Я попросила повесить ее, когда уже находилась в Корее, поэтому фото выбрали не самое удачное.

Виктор промолчал, все еще уставившись на задорно усмехающегося ему со стены молодого мужчину.

— У него Ваша улыбка, — бросил он, продолжая сверлить глазами стену.

— Да, Вы правы. Мне это часто говорили.

Вдруг взгляд его снова сделался холодным и бесчувственным, и резко встав из-зо стола, заставив даже Алису удивленно поднять брови, проговорил: