– Что здесь такого?! – не поняли его родители. – Не она первая. Радоваться должна такому обороту дела. Плодовитость – гордость рода, а не наоборот.

– Все так, но я запрещаю распространять эту весть. Как поняла меня, мать?

– Что?! Даже лекарю нашему ничего не скажем?

– Осмотр отложим точно. Это мое твердое слово. А наблюдение за ней пусть осуществляет. Издалека. Скажи, что мы надеемся на скорую беременность, не более того.

– Что за дела, Людвиг?! – закипела королева.

– Оставь его в покое, жена. Надеюсь, мой сын знает, что делает. Пусть так и будет! Как он хочет. Ну? Доволен? А как с твоей поездкой на западную границу, Людвиг? Не жаль оставлять на долгий срок молодую жену?

– Еще как! Но делать нечего, надо ехать.

– Ладно. С этим тоже разобрались. Теперь не худо бы поужинать. Что там со временем?

Людвиг зашел в комнату к жене, когда та уже была одета и полностью готова к торжественной трапезе. Он сам тоже успел переодеться и даже наскоро принять ванну. Теперь можно было вместе спускаться в зал торжеств. Только ему страшно захотелось перед этим снова почувствовать в руках хрупкие плечи Алисы и немедленно получить от нее еще один за этот день поцелуй. Каково было его удивление, ощутить ее напряжение, как только к ней прикоснулся.

– Что случилось? Почему отстраняешься? Или это снова игра такая? Вроде бы мы уже миновали эту стадию отношений. Когда ты испуганная лань, а я настойчивый охотник. Нет? Я что-то не так понял? Ладно! В чем бы ни была причина твоей холодности, я сейчас, все равно, не смогу с ней разобраться. Попросту, времени нет. Нас ждут за столами. Решила оставить меня ни с чем, без законного поцелуя? И это будет на твоей совести, жена. Но долго мучить себя не позволю, так и знай. Помни, что сказал тебе по приезде, все ночи твои мои. А сейчас, пошли. Не хорошо, что морим собравшихся внизу за столом гостей голодом.

В общий зал они вошли под руку. Алиса искоса подсматривала за мужем и приметила, что тот пребывал в приподнятом настроении, хоть и выглядел, как всегда, сдержанно. Улыбка вообще не была частым гостем на его лице. На губах мужа могла наблюдать ее всего пару раз с момента знакомства. В глазах замечала чаще, особенно в тот месяц, что делили уединение в охотничьем домике, но, и то, не так часто, как хотела бы.

За верхним столом им приготовили почетные места, но не во главе. Ясно, что те заняли король с королевой. За следующим по значимости столом сидели придворные дамы и кавалеры. Они заинтересовали Алису очень. Особенно дамы. Она уже ни один раз успела пробежать глазами их лица, выискивая среди них неизвестную ей пока Матильду. Что там про нее говорили Ванда с Виргинией? Бесстыжая вертихвостка, хитрая, как лисица! Вспомнив эти высказывания и некоторые другие, остановила взгляд на более молодой из всех фрейлин. Волосы у нее были цвета жаркого пламени. Это тоже усиливало сходство с лисицей. Глаза зеленые.

– Красивое сочетание, – отметила про себя принцесса. – И сама женщина хороша. Даже очень. Зрелая ее красота необыкновенно яркая. – Нашла в себе силы признать это.

А что же принц? Алиса начала припоминать его реакцию на эту женщину, когда только вошли в зал. Вроде, ничего особенного в нем не заметила. Поздоровался, как со всеми остальными. Взглядом на ней нисколько долго не задержался, как, в прочем, и ни на ком из остальных дам от восемнадцати до шестидесяти. Что бы это значило? Может, его любовница сегодня отсутствовала?

– За здоровье молодых! – до нее долетела здравица, когда начала изучать третий по счету стол, но там вряд ли могла рассмотреть, кого примечательного.

А Людвиг немедленно воспользовался моментом. Поднял Алису с места, потянув за локоток, и, прижав к груди, сорвал, таки, желанный поцелуй. Не могла же она упереться и отказать ему в нем прилюдно. Вот он и выглядел теперь таким самодовольным. Надо же, даже улыбнуться изволил, хоть и уголком губ.

– Долгие и счастливые годы молодоженам! – а это прокричал Ганс, и принцесса точно знала, что перед этим тот обменялся заговорщицким взглядом с другом.

Одним словом, отвертеться от новых всенародных знаков внимания супруга Алисе снова не удалось. На этот раз он целовал ее долго. С большим жаром вдобавок. Он сам такие поцелуи называл подготовкой к более интимным действиям. О, боги! Вспомнила эти его слова, и в жар бросило так, что загорелось уши, лицо, шея.

Дальше пришла очередь музыкантов. Они выдали подряд несколько танцевальных мелодий, и некоторые пары решили выйти в центр зала, чтобы их поддержать. В том числе поднялась из-за стола и та рыжая. Кто ее пригласил? Какой-то усатый дядька лет сорока-сорока пяти. А кстати, сколько было лет Людвигу? Вот и раз, вышла за него замуж, а такой простой вещи, как возраст супруга, не знала.

– Людвиг! – окликнула его немедленно.