Роуан улыбнулся и притянул ее к себе.

Они прильнули друг к другу еще ближе.

Джура никогда еще не испытывала ничего подобного, словно прежде в ее жизни чего-то не хватало, и вот теперь эта жизнь стала полной.

Она слегка повернула голову, чтобы лучше видеть профиль Роуана в неярком свете.

Роуана. Не англичанина. Именно Роуана, ее мужа, человека, у которого есть имя.

Она подняла руку, осторожно коснулась его щеки, а он, не открывая глаз, поцеловал кончики ее пальцев.

– Расскажи о своей жизни в Англии, – тихо попросила она. Ее никогда особенно не интересовали его история и его мысли, но сейчас вдруг захотелось побольше о нем узнать.

Он повернулся и пристально посмотрел на нее, словно изучая. И улыбнулся. От этой улыбки сердце Джуры перевернулось. И эта новая нежность не имела ничего общего со страстью.

– Нас ждет остывший ужин, – заметил он. – Может, поговорим за едой?

Он надел набедренную повязку, а Джура, за неимением ничего подходящего, натянула его широкую вышитую тунику, оставлявшую ноги голыми. Заметив, как Роуан на них поглядывает, она постаралась при малейшей возможности выставлять ноги напоказ. И туника то и дело сползала с плеча, но Джура не трудилась ее поправлять.

Еда действительно остыла, но Джура могла бы поклясться, что ничего вкуснее не ела. Они поставили блюда на ковер, и скоро у Джуры закружилась голова и от вина, и от нежных взоров Роуана. Да и его голос… почему она не замечала, какой бархатистый у него голос? – пьянил ее.

Он рассказывал, как с самых юных лет осознавал лежавшую на нем ответственность и готовился стать королем, хотя так редко удавалось порадовать Фейлана или родного отца.

– Ты боялся, что разочаровал Тала? – ахнула Джура. – Но он всегда говорил о тебе как о божестве. Сын, которого родила Талу моя мать, был для него ничем. Он вечно издевался над Джералтом, утверждая, что тот ногтя твоего не стоит.

– Но он постоянно требовал от Фейлана, чтобы я старался лучше и делал больше. Когда мне было лет шестнадцать, Фейлан взял меня на охоту. Но вместо охоты на меня напали четверо ланконийцев. Мы сражались несколько часов, а Фейлан тем временем стоял в стороне и наблюдал за битвой.

– Ты не поубивал их?

Роуан поморщился.

– Позже я понял, что они только забавлялись, охраняя друг друга, пока я дрался всерьез. И даже ранил двоих, но они просто наставили мне синяков. Просто? Ха! После этого я несколько недель хромал и был так зол на Фейлана, что почти с ним не разговаривал. Он был жестоким, бессердечным стариком.

– Но он так расхваливал тебя Талу, – снова удивилась Джура. – Говорю же, Тал вечно ставил тебя в пример Джералту.

– Который теперь из-за этого ненавидит меня.

– У него есть на это причины. Он ланконийский принц, а ты…