Утром Света едва не проспала — сказывался сбитый режим. А всего-то несколько дней подряд ложилась за полночь! И это в чуть за тридцать? Что же дальше будет? Вот раньше она спокойно могла развлекаться с подругами всю ночь, а потом без особых последствий идти на учёбу, а потом уже и на работу. Даже синяков под глазами не было! Эх, как же хотелось спать…

К счастью, голод не позволил задержаться надолго в постели. Голод Тимофея. Кот, предварительно проверив свою миску и не обнаружив там еды, прямиком отправился к хозяйской постели и, ни секунды не раздумывая, запрыгнул на неё. Для мягкого пробуждения времени не осталось, поэтому в ход пошло секретное оружие.

— МЯУ!

— А? — Света подскочила, пытаясь разлепить глаза. Темень за окном не очень помогала. — Что? Что?

— МЯУ!

Глянув на экран смартфона, Света мгновенно проснулась.

— Тимоха, мы опаздываем!

«Не мы, а ты!» — наверное, подумал кот. Он очень осторожно спрыгнул с кровати, потянулся, оттопырив пушистый зад, и своей фирменной модельной походкой направился к миске, нисколько не сомневаясь, что скоро её наполнят. Так и случилось: первым делом хозяйка накормила голодающего, потому что знала, что иначе он будет путаться у неё под ногами. Да так виртуозно, будто в доме не один питомец, а целый прайд.

К счастью, Свету с детства приучили собираться вечером — мама-учительница очень постаралась, чтобы у дочери выработалась столь полезная привычка. Строгое платье, минимум макияжа, волосы, убранные в аккуратную причёску — можно идти на работу. А завтрак? А завтрак — это для слабаков.

Квартира тёти Вали находилась даже ближе к школе, чем та, где Света жила с мамой и младшей сестрой. Быстрее было добраться пешком, нежели ждать транспорта. К тому же существовал ещё и секретный короткий путь, им Света и воспользовалась. Во дворе школы она кивками отвечала на приветствия учеников и таких же опаздывающих коллег. Около вахтёра образовалась целая очередь — каждый старался записаться как можно раньше. У директора с этим было строго: три раза явился после восьми — прощай премия. Это, разумеется, не касалось тех, кому не нужно было к первому уроку. И вот как раз Свете к нему нужно было всегда.

— Доброе утро, Степан Фёдорович! — поздоровалась с вахтёром Света, когда подошла её очередь оставить своё имя в журнале учёта прихода и ухода сотрудников.

— Доброе, Светлана Дмитриевна! — улыбнулся в ответ пожилой усач.

Больше никакими фразами они не обменялись, иначе премий в этом месяце могли бы лишиться многие. Отчего-то именно в этот понедельник так тяжело вставалось всем, включая учеников. Даже главные балагуры и задиры сонными мухами шатались по коридорам. Никто не бегал, не смеялся, не ругался, не выяснял отношения. Даже домашку никто не списывал!

Получив ключ от своего кабинета, Света первым делом направилась в учительскую, чтобы взять журнал и поприветствовать остальных коллег. Даже из-за плотно прикрытой двери просачивался сильный запах крепкого кофе. Понедельник — день тяжёлый.

— Доброе утро! — Нацепив на себя более-менее бодрую улыбку, Света вошла в учительскую.

К двери тут же повернулись все присутствующие, но поняв, кто перед ними, мгновенно расслабились. Директор редко сюда заходил, но иногда случалось. А кофепитие по утрам он не поощрял.

Поболтав с коллегами, обсудив кое-какие вопросы по работе и угостившись домашней печенюшкой, Света отправилась открывать кабинет для учеников. Те уже её поджидали и очень обрадовались её появлению.

— Здравствуйте, Светлана Дмитриевна! — чуть ли не хором заорали они и наперебой стали рассказывать о том, что у них произошло за выходные. Третий класс — всё понятно, старшеклассники не настолько словоохотливы.

Три урока пролетели незаметно, а вот четвёртый выбил Свету из колеи. Пятый «Б». Замечательный класс. Умный класс. Замечательный и умный класс, где учился сын Антона. Как и многие сегодня, Глеб Антонович Самойлов выглядел сонным, но если одноклассники хотя бы улыбались, то он подавленно повесил голову и на уроке руку ни разу не поднял. Впрочем, недавно у него случился конфликт в школе, так что всё было вполне объяснимо.

Сколько бы Света ни пыталась разглядеть в сыне Антона его черты, у неё не получалось. И всё же… Что-то еле уловимое, но такое знакомое она могла различить. В тембре голоса, в жестах, во взгляде. В отличие от отца, Глеб был ниже сверстников, причём намного. Волосы ему достались тёмные, вместо Самойловских светлых — отличительная черта всего семейства. А вот маму Глеба Света помнила хорошо, её внешность мальчик и унаследовал. Чернее угля волосы и такие же глаза. При ярком солнечном свете было видно, что они тёмно-карие, но при искусственном сложно было различить, где радужка, а где зрачок. Алина, так звали ту медсестру, своей миниатюрностью напоминала худенькую девочку-подростка. Вот и Глеб больше походил на второклассника. Впрочем, его особо никто не задирал, потому что защищал он себя отчаянно.