– Одежду принесли? – спросила девушка. Она говорила не громко, но и не таясь.

Бек прервал своё созерцание и, молча, протянул ей свой рюкзак.

Алеся скользнула в покосившуюся избу, закрыла за собой скрипучую дверь.

«Вот бы подсмотреть», – подумал Пыж: «Только что в такой темноте увидишь?»

Минут через пять дверь снова заскрипела, открываясь, и на пороге появилась другая Алеся. Была она теперь уже не в лёгком платье, а в стандартном сталкерском прикиде: тёмно-зелёные штаны, черные берцы, чёрная майка и куртка-ветровка с капюшоном. Так обычно одевались салаги-первоходки, что книжек про романтику Зоны начитались.

Бек глянул, ухмыльнулся. Куртка великовата, да и штаны на заднице висят. Размеры Журавлю он называл с запасом. Но, в общем – нормально. Издалека, так и не поймёшь, что девка.

– Уходить надо, – между тем сказала девушка, протягивая ему рюкзак обратно.

– Может, рассвета дождёмся? – подал голос Пыж. – Чего по темноте ноги ломать?

– На рассвете этих, – Алеся махнула головой в сторону группы Сороки. – Убивать придут.

– Кто?

Девушка пожала плечами.

– Вон там, – она ткнула пальцем в ночь. – Сидит наблюдатель с «ночновизором». Плюс две засады на выходах из деревни. Как светать начнёт, они с двух сторон и ударят.

– Значит наврал этот Сорока про хабар, – сказал Пыж. – А прибеднялся, мол, ничего, кроме жмени «Радуги» нет…

Бек не стал обламывать салажёнка. Пусть лепечет. Ишь надулся от собственной важности. Перед девкой рисуется. Не влюбился бы. Хотя кто он Беку, чтобы тот ему сопли вытирал?

Что касаемо засады, то не важно, с чего кто-то решил упокоить тройку Сороки. Причин конфликта была тьма: от банального гоп-стопа беспредельщиков, до мутных разборок, где правые и виноватые уже раз десять поменялись местами. Важно – что им в этой ситуации делать?

– Куда же мы пойдем, если, как ты говоришь, с двух выходов из деревни сторожат, да ещё и «ночновизором» пасут? – спросил Бек у Алеси. – Сколько их всего, кстати?

– Семеро, – ответила та. – Две тройки и наблюдатель. В случае, если эти, – она махнула рукой в сторону второго костра. – Не дотерпят до утра или что-то заподозрят… Короче, если что, наблюдатель повесит над деревней «Горошину». Это будет сигналом к атаке. Одна тройка придержит, другая – с тыла ударит.

«Горошиной» называли артефакт дистанционного действия. Был он чем-то вроде ракушки, только внутри хранилась не жемчужина, а сгусток света и пламени. И если правильно эту штуку активировать, то она выплёвывала своё содержимое метров на сто, прожигая насквозь любые препятствия, после чего это маленькое солнышко, будто невесомое, начинало медленно планировать к земле и дальше, вглубь, оставляя после себя оплавленную дыру. Пока не остынет и не превратится в матово-чёрный шарик. Говорят, что однажды крупная «Горошина» прошила пятиэтажку в Припяти. От торца до торца.

Бек нахмурился. Точно – разборки. Тратить девятое или десятое место в списке редких артефактов, чтобы осветить окрестности… Он вдруг поймал себя на мысли, что и он, и Пыж ни на секунду не усомнились словам Алеси о засаде. Криво усмехнулся. Вот будет номер, если девчонке всё причудилось!

– Так как выбираться будем? – повторил он вопрос.