Далее свернули в банное отделение. Грязную одежду, вплоть до трусов сложили каждый в свой пакет с биркой – и под душ. Грязь, пот, страх, нервное напряжение – всё с мыльной пеной в сток.

Когда закончили с помывкой, вместо пакетов с грязной одеждой, их ждали комплекты аккуратно выстиранной. Той, что сдавали в стирку после предыдущего поиска в Зоне.

Сервис. Владелец этого банного предприятия, бывший сталкер по кличке Мойдодыр, брал за свои услуги недорого, при этом держал подчинённых в кулаке.

С удовольствием оделись в чистое. Двинулись далее. У дверей, над которыми неоновая надпись гласила: «Бар «100 рентген» – территория веселья», стоял один из громил, работавших на Загребайло. Типа – фейс-контроль. После эпидемии педикулёза на общем собрании было решено, чтобы в бар «зачуханных» не пускали. Принял душ, переоделся – проходи себе. А-то весь в грязи, аж с него капает, да вонь такая, городская свалка обзавидуется, а туда же – в бар намылился. А ты стригись потом налысо, да борной мазью мажся.

Громила мазнул взглядом по Беку, немного задержался на Пыже, но ничего не сказал, сдвинувшись в сторону и освобождая им путь.

– А может, плюнуть ли на эту девку? – сказал вдруг Бек, когда они шли по недлинному проходу на звуки царящего в баре веселья. – Неделя в Зоне не хрен собачий. Тем более, с такой попутчицей. Кто его знает, куда она нас потащит, и что мы на этом пути отыщем. Кому нужны «грины» если ноги по колено в «колючей луже» растворились? Может закроем глаза и – не было никакой девки. И договора не было. А начнёт возбухать – вон гудит толпа отчаянных и нетрезвых мужиков. Им только намекни, где можно разжиться новой лялькой, свеженькой, не чета тем – потасканным, что за грабительские расценки и под бдительным присмотром вышибал обслуживают клиентов этажом выше. Да ещё и «на халяву»! В миг так её оприходуют, что про все свои поиски позабудет…

– Да ты чего? – от возмущения Пыж остановился и аж покраснел. – Ты серьёзно? И слово твоё, получается не кремень, а сопля зелёная?

Бек слегка поморщился, глядя на него, и продолжил излагать мысли вслух:

– …Правда, кроме девки, есть ещё её братец, что аномалии, как блины на масленицу выпекает. А ну как начнёт меня по всей Зоне караулить. Да и рядом с той девкой толпу нетрезвых и отчаянных мужиков будет ждать ещё и «чернобыльский пес». Так что, не сочтут ли потом эти самые мужики нашу наводку за самую натуральную подставу?

– Вот-вот, – обрадовался Пыж. – А ведь сочтут. И крепко на тебя осерчают. Да и в Зону после этого нам ни ногой…

Бек усмехнулся.

– Да ладно тебе – шучу я. Всё это так – игра ума. Не будем мы никому ничего рассказывать, ясное дело. Если Всего-то недельку перетерпеть, и будет у нас «гринов», чтобы послать эту Зону к трёпанной матери…

Народу в баре было полно. Так сошлось, что три группы почти одновременно вынырнули из предвечернего тумана, неся за плечами хабар и целый вагон небывальщины про житьё-бытьё в Зоне. А это означало, что нынче будет водка рекой и рассказы, одни в полголоса, другие громко под хохот слушателей. Раньше к этому прилагался и обязательный мордобой. Но после того, как хозяин бара, розовощёкий толстяк со звучащей фамилией Загребайло, нанял барменами двух бывших боксёров, Лёлека и Болека, этот обычай канул в лета.

Все пять столиков были заняты. У двух даже было поставлено по дополнительному стулу. И всё равно, остались те, кому не хватило места. Они, кто стоял, кто сидел на высоких стульях у видавшей виды стойки, над которой возвышался бармен. Нынче это был Болек.

Гомон, смех, выкрики, невнятный бубнёж «попсы» из двух небольших колонок под потолком. А так же клубы табачного дыма, резкий запах пролитого алкоголя и прогорклого масла…

И так хотелось присоединится к этому застолью, выпить залпом грамм полтораста дряни, которую здесь называют водкой, заказать отбивную размером с ладонь Болека, а пока готовят, закурить толстенную сигару да поговорить за жизнь со знакомым бродягой. И в кои-то веки не считать зелёные бумажки, не ковырять на ладони звонкую мелочи, да не волноваться: хватит ли расплатиться за заказ…

Но – нет. Двинулись Бек с Пыжом в сторону от веселья. В коридор справа, что вёл к лестнице в подвал. Туда где, за перекрытым толстенной решёткой прилавком, дремал бывший сталкер по кличке Журавль. Абсолютно лысый, с длинной и неопрятной седой бородой, услышав шаги, он поправил на криво сросшейся переносице очки и отложил журнал сканвордов в сторону.

– Бек! – узнал он одного из сталкеров. – Как сходили? Давно вернулись?

Бек не ответил. Подошел к прилавку, взял квадратный листок бумаги, ручку, прикованную к кольцу на решётке тонкой цепочкой, и стал писать заказ.

– Король? Капрал? – спросил всё понявший Журавль.