— Зачем она тебе’?

На мою реплику девушка фыркнула и, завязав простынь в узел, подобрала как

бальное платье, которое, к слову, ей было велико, и начала лезть по мне, как

обезьянка по лиане.

— Скажи, пусть поторапливается, я ее папе сказал, что уже везу ее домой.

Матильда между тем пыхтела, тихо материла меня, причем такими эпитетами,

которые были даже для меня загадкой, пытаясь вырвать телефон из моих рук, при

этом цепко держась за мою шею.

— Хорошо, я ей передам.

— Отлично! — сказал Цукер и, попрощавшись, отключился. Похоже до него дошло,

что трубку я передать не собирался.

— Ты что творишь? — тут же накинулись эта гарпия на меня, когда телефон вновь

оказался на столике.

Маленькая обезьянка хотела слезть с меня и, вероятно, перезвонить своему другу,

но у меня была идея получше. Удобнее схватив её под попу, я понес девушку в

душ. Насколько я помнил, времени у нас мало…

Открыв душевую кабину, я поставил в нее девушку. Бесцеремонно сдернул с нее,

надоевшую мне простыню, что мешала мне радовать мужской глаз, и залез к ней,

тем самым закрывая своей фигурой вход. Теперь ей никуда не деться.

Руками она немного прикрывалась, будто я там чего-то не видел.