Он сидел, я стояла. Так близко, что колени касались коленей. Взгляд снизу, взгляд сверху, глаза в глаза. Затянувшаяся пауза…

— Ладно… Только не смотри пока.

Он рассмеялся и отвернулся. Я суетливо сняла футболку и, сдёрнув с кровати покрывало, обернулась в него, пропустив под мышками. Стянула с плеча лямку лифчика.

— Можно.

Он повернулся. Помолчал, глядя на меня.

— Ну?

И я опомнилась, что так и прикрываю татуху ладонью. Опустила руку.

— Ну я так и понял, — сощурился, вглядываясь, Гордеев. — Шрам на шраме. Но тот, нижний, это ведь ожог, да? И явно не случайный. Расскажешь?

— Это не так эпично, как у тебя, — нервно стиснула я покрывало. — Даже наоборот — гордиться нечем. У просто у меня отец… Ты говорил, что слышал про него, поэтому должен знать, — он в какой-то момент с криминалом связался. Не знаю, чем конкретно он занимался, но и разборки случались, и местные в посёлке нашу семью тайно ненавидели. И однажды по дороге из школы меня просто похитили. Эти люди хотели отца припугнуть, а может, чего-то от него добиться — я не знаю. Они продержали меня в подвале почти сутки, а потом отпустили, передав отцу послание.

Гордеев бесцеремонно притянул меня к себе и коснулся татухи пальцами. Заскользил, ощупывая. Но так и не понял. Да и не мудрено — кроме маленьких остаточных фрагментов, от «послания» ничего не осталось.

— Что это было?

У меня ком встал поперёк горла. Игнат поднял на меня терпеливый, внимательный взгляд. Не давил, просто ждал. И я, наверное, даже могла бы соскочить с темы… Но нет, не могла. Эта невероятная тяжесть, которую я несла все эти годы в гордом одиночестве, теперь неожиданно могла стать легче. Надо всего лишь рассказать. Всего лишь суметь довериться. Или НЕ довериться, и оставить всё как есть. Но зачем тогда вообще было ввязываться в эту игру?

— Клеймо раскалённой проволокой.

— Что именно?

Отвела взгляд, заливаясь краской.

— Член.

На лице Игната не проскользнуло ни одной эмоции. Только поджал на мгновенье губы.

— И что на это отец?

— Ничего. Он даже моего отсутствия дома не заметил, потому что был в загуле. Мы с мамой в такие дни обычно по своим комнатам сидели.

— А по поводу клейма что?