— Ого.

— Это с авансом!

— Уверена?

— Абсолютно!

Он улыбнулся и налив себе, выпил. А я снова только теперь уловила, что это тоже был вопрос, и я каким-то чудом успела дать ответ. Азартно потирая ручки, рассмеялась.

— Едем дальше!

Так мы и перекидывались каким-то дурацкими вопросами ни о чём, подлавливая друг друга на невнимательности, и пили, пили…

В груди разливался, отдаваясь испариной на лбу и висках, жар от настойки. Желудок тоскливо пищал, требуя хоть какой-то закуски, к горлу подкатывала горечь. Но и Гордеев поплыл. Не так сильно, как я, но есть: замедленнее реакции, свободнее смех, фривольнее шуточки. И если уж и его цепануло, то можно представить, что сейчас видел перед собой он! Просто пьяную дуру.

Да и пофиг! Он сам это затеял! Я предупреждала.

А вообще было весело! Гордеев оказался нормальным таким, вполне компанейским мужиком. И даже шутником. К тому же, в нём действительно было что-то особенное, притягательное. То, что я сразу подметила ещё тогда, в клубе. Какая-то тайна, что ли. И чем больше мы пили, тем чаще я подвисала, задумываясь о том, что вот сижу сейчас в больничке, бухаю настоечку, ржу и строю глазки малознакомому типу…

Стоп! Я что, реально строю ему глазки?!

Вспыхнув, отвела взгляд, но тут же не выдержала и подняла снова. Нет, ну вот если прям руку на сердце — то он классный. Хрен его знает, как вообще может нравиться человек без волос, но… Но, во-первых, волосы у него есть, просто стрижены в ноль, а во-вторых — я настолько привыкла к нему вот такому, что теперь уже «Гордеев с волосами» показался бы мне чем-то противоестественным.

Снова подняла взгляд, наткнулась на его ответный, изучающий. Ещё жарче вспыхнула, опустила глаза.

Это всё настойка, точно! Несмотря на жгучую горечь, она была довольно сладкой и пилась мягко. Накрывала тоже очень мягко. Ведь подумать только, это сколько же я уже всадила? Целый полный стакан точно, а ещё не сдохла! Ну слегка дурная, да, но по коридорам с песнями не бегаю, на Гордеева с поцелуями пока ещё не висну…

Блин. Ну что за блин? Ну откуда эти мысли?

Лицо пылало. Казалось, даже, слегка немеют губы и кончик языка. Ну то есть всё. Кондиция. Ещё чуть-чуть и приеду. А с другой стороны — ну и что? И даже если бы я повисла на Гордееве, ну что он не понял бы? Просто пьяная дурочка. Я же предупреждала. Тем более, после того, что уже было между нами тогда, на остановке…

Поняла вдруг, что снова на него пялюсь. Отвела взгляд.

… Так, о чём я вообще? А, так вот — сижу я сейчас в больничке, бухаю. И хрен с ним, ладно, даже немножко строю глазки Гордееву. Он, кстати, и сам-то смотрит на меня как-то…

Так, стоп! Короче! Сижу я в больничке и, как ни странно, наслаждаюсь жизнью, а ведь всего этого могло и не быть, если бы не Гордеев. Но самое хреновое, что всё это могло бы и быть — и больничка, и костыли… но без него! Если бы он всё-таки словил ту пулю в свою бритую голову, или сорвался из окна…

— Эй, ты ещё жива? — выдернул меня из задумчивости его голос. — Сдаёшься, или продолжаем?