По призрачной и бесконечной цифровой бездне, походившей на голограмму дальнего космоса или бездонного океана, скользили световые линии. Это антиместо существовало глубоко под пластами глобальной сети. Высоко над ней миллиарды людей переговаривались через мириады социальных сетей, а мегакорпорации обменивались электронными платежами и другими волнами информации, наплывавшим и откатывавшимся назад. И здесь, в невидимых пространствах забытых серверов и призрачных окраинах цифрового мира, тоже копошилась активность. Подобно слепым хемотрофам, кружившим в «чёрных курильщиках» на дне загрязнённых океанов, эта микроскопическая форма цифровой жизни также прицепилась к клочку бесплодных пустошей глубин Сети.

Наверху раскинулась паутина из слабых неоновых огней, внутри которой пульсировали лучи сверкавших кодов, скользившие меж её нитей, как электрические импульсы от нейрона к нейрону внутри мозга, а внизу, в тёмной паутине[17], лишь изредка мерцали созвездия информации, гнёзда геометрических конструктов изолированных данных, обёрнутых сложными защитными программами, которые поблескивали в полной тьме. Бессвязные куски бинарных данных, обрывки речи и музыки пролетали мимо, так быстро, что их нельзя было разобрать.

Здесь дрейфовал тусклый плот из линий избыточного, бессмысленного кода — недолговечное, но безопасное убежище для нескольких беглецов. На нём расположилась группа абстрактных аватаров, лица и голоса владельцев которых были тщательно скрыты.

К собравшимся обратился пиксельный человек. И хотя в его призрачном облике не было ни одной чёткой детали, позволявшей определить его пол, расу или интонацию, по его словам чувствовалась вложенная в них тревожность.

— Благодарю вас всех за то, что вы пришли. Я понимаю, что вы сильно рисковали, подсоединившись к нексусу, но надеюсь, вы убедитесь, что сделали это не зря.

Никто не ответил. Впервые так много участников Коллектива собрались в одном месте, пускай даже и не в физической реальности. Связь лицом к лицу была большой редкостью в их мире цифровых тайных закладок и задвинутых занавесок.

— Я нашёл подтверждение, — продолжил аватар-человек, — а также перепроверил местоположение. На это ушло много времени, но он всё же вернулся.

Летавший рядом с ним аватар в виде крылатого черепа, дёргавшегося с места на место, уставился на человека пустыми глазницами:

— Ради этого ты нас собрал? Я вот никогда не разделял твоей веры в его способности решать проблемы. Мне что, надо всем напомнить про Панхею? Мы понятия не имеем, как на него повлияло случившееся.

Другие три аватара парили неподвижно, не решаясь ответить на грубый вопрос черепа.

— Справедливо, — признал аватар-человек. — Наша прогностическая модель действительно опирается на устаревшие данные. Тем не менее я уверен, что он готов к вербовке. Мы, конечно, должны в этом сначала убедиться. Но было бы глупо не воспользоваться этой возможностью. Мы так долго ждали, чтобы так много обстоятельств сложились именно таким образом. По правде сказать, я думал, что окно времени, в которое мы могли что-то предпринять, закрылось. Я рад, что ошибался.

— А если ты сейчас ошибаешься? — настаивал череп. — Как мы сможем убедиться в том, что ему можно верить?

Наконец, заговорил и другой аватар — маленький шар света, напоминавший далёкую звезду, наблюдаемую через телескоп, и он пульсировал женским голосом:

— Как Янус и говорил, мы будем внимательно наблюдать. Если понадобится, я лично прослежу за тем, чтобы он не сбивался с правильного пути.

В ответ на её слова фыркнул аватар ближе всего к человеку — буква из кириллицы, перетекавшая в другие буквы алфавита.

— А ты уверена, что сможешь с ним справиться, сестрёнка?