— Нет! Нет! — замахал свободной рукой доктор и показал на песочные часы. — Осталось всего четыре минуты! Умоляю!

— Вынь! Убью! — не своим голосом взревел Ластик, целя барону прямо в лоб.

Тот со стоном вынул из колбы Камень.

Никогда еще Ластик не видел алмаз таким — красно-бурым, зловеще переливающимся.

— На стол! Застрелю!

По лицу доктора катились слезы, но перечить он не посмел — наверное, по князь-ангелу было видно, что он в самом деле выстрелит.

Райское Яблоко легло на стол, и — невероятно! — дубовая поверхность зачадила, алмаз начал опускаться, окруженный обугленной каймой. Две или три секунды спустя он прожег толстую столешницу насквозь, упал на пол, и доска немедленно задымилась.

Боясь, что Камень прожжет и эту преграду, Ластик кинулся вперед.

— Ты не сможешь его поднять, даже обмотав руку тряпкой! — предупредил барон. — Ртуть слишком сильно раскалила Яблоко. Оно остынет не раньше, чем через полчаса. Ах, какую ты совершаешь ошибку, принц!

— Я больше не принц, — хрипло ответил Ластик, не сводя глаз с Камня. Слава богу, тот ушел в пол лишь до половины и остановился. — Дай мне щипцы!

— Как бы не так! — Келли размахнулся, и щипцы полетели в окно.

На беду, окна в думной каморе были не слюдяные, а из настоящего стекла.

Раздался звон, брызнули осколки. Теперь брать Яблоко стало нечем.

— Негодяй!

Ластик снова наставил на доктора пистоль, да что толку?

— Надо было сразу его стрелить, — сурово сказала Соломка. — Пали, пока он сызнова не напакостил. Тут стены толстые. Авось не услышат.

Доктор всплеснул руками, подался назад, вжался спиной в божницу — ту самую, под которой таилась секретная ниша.

— Где моя книга? — грозно спросил Ластик. — Ну!

— Вот… Вот она… Возьми…

Келли достал из-под плаща унибук, протянул дрожащей рукой.