— Слушайте меня, бойцы! — произнес в микрофон Нестор Альбертович. — Сейчас вы отправитесь на важное задание. Вы — первые и самые лучшие. Вам поручено улучшать других людей в дальних районах нашего прекрасного города. Вы поставите палатки там, где указано на карте, и будете говорить прохожим, что в городе распространился опасный вирус, поэтому нужно срочно проверить глаза. Вы будете улучшать наших прекрасных людей. Каждый из тех, кому вы проверите зрение, пойдет домой или на работу и приведет к вам всех своих друзей! Если кто-то будет мешать или откажется проверять зрение… Кто этот человек?

— Враг и предатель! — рявкнули бойцы.

— Верно. А что мы будем делать с врагами и предателями?

— Спасать и лечить!

— Верно! А где мы будем их спасать и лечить? — Нестор выкрикивал все громче, обходясь без микрофона. При этом он ничуть не напрягался, а слушатели побагровели и орали в ответ, как настоящие солдаты перед боем:

— В самой лучшей школе!!

— Верно! А какой наш главный лозунг?

— Нестор сказал — я сделал!!!

Тут бывший директор опять засвистел в свисток и крикнул:

— Напра-ава! Ша-агом марш!

Люди повернулись и в колонне по три зашагали к выходу. Нестор отдавал им честь, но не так, как в нормальной армии: фуражку он не носил, поэтому прикладывал пухлый кулак к виску. Его охранники и Лера Гайкина тоже приложили кулаки к виску. У Гайкиной на щеках блестели слезы. Рассматривая марширующих бойцов, Молотков почти забыл про резь в связанных руках. Выпучив глаза, мимо прошли продавщица и кассирша из соседнего гастронома. Высоко задирая ноги, прошагали двое пьяниц, грузчики из молочного отдела. За ними, шатаясь под тяжестью палатки, протопали трое дедов. Егор и их узнал: эти трое вечно грелись на солнышке позади школы. Дальше тянулась совсем разношерстная толпа — рыночные торговки в белых нарукавниках, уличные гитаристы без гитар, байкеры в кожанках, маляр в оранжевом комбинезоне, девушки в форме горного техникума…

— Теперь ты понял, как это здорово быть одним из нас? — спросила Гайкина. Ее темно-серые глаза сияли от счастья.

— Но вы же все врете! — не выдержал Молотков. — Нет никакого вируса, никто не болен! Вы всех заманиваете обманом!

— Это вовсе не обман, — хихикнул Николай Сергеевич и почесал одну грязную босую ногу о другую. — Ты еще маленький, Молотков. Когда несешь людям счастье, это всегда борьба. А в борьбе любые средства хороши!

— Думаешь, наша проверка зрения приносит вред? Это не так, — снизошел до объяснений Нестор. — Улучшение так и называется потому, что усиливает в человеке его лучшие качества.

— А если я не хочу улучшаться? — прохрипел Молотков. — Мне и так хорошо и совсем не нравится петь ваши дурацкие песни и ходить строем!

— Тебе не нравятся наши песни? — вскипел бывший участковый и больно сдавил мальчику шею. — Видали мы таких умных! Нестор Альбертович, позвольте, я один разберусь с этим маленьким мерзавцем.

— Усадите его, — невозмутимо приказал новый директор школы. — Нет, не пытайтесь удалить насекомое с его руки. Оно слишком быстрое. Мы займемся этим позже.

Егору сунули под коленки стул, а руки за его спинкой сковали наручниками. Коридор перед актовым залом опустел, но ненадолго. Вдали из спортзала уже показалась новая партия «улучшенных» граждан. Их вела женщина-охотница и на ходу тренировала.

— Молотков, знаешь, почему мы с тобой еще разговариваем? — изобразил улыбку Нестор Альбертович. — Ты верно напомнил, что у нас тоже есть начальство. А оно верит, что ты можешь стать таким же хорошим механиком, как твой дед. У тебя есть способности. Ты уже сослужил отличную службу, когда снял запретную магию с калитки. Скоро, очень скоро мы получим карту…