– Банг! Банг!
– Двенадцатый… – с удовлетворением прошептал Костик и вновь передернул затвор помпового ружья.
Дымящаяся гильза вылетела из патронника и заплясала на грязном бетоне лестничной площадки.
«Profi-Hunter N7» – утиная дробь. Картечь и пулевые патроны закончились пятью этажами ниже, когда Костик уперся в спешно возведенную баррикаду…
С переходом на стрельбу дробью – появились неожиданные проблемы. В отличие от тяжелой пули, убивать двухмиллиметровыми шариками было гораздо сложнее. Приходилось добирать МИШЕНИ в упор. А впрочем… Так даже интересней!
Костик закашлялся. Поднимающийся снизу дым становился все гуще. Пора переходить на следующий этаж.
Война учит быстро. Замерев на секунду перед лестницей, Костик довольно ловко наполнил патронами подствольный магазин дробовика. А то были уже инциденты… Камикадзе хреновы! Цирк просто: мишени побольше – прикрывают собой мишени поменьше. А те, в свою очередь, так и норовят укусить за ботинок!
Парень покосился на пробитое арбалетным болтом плечо, на распоротый бок и кровящую на ноге повязку. Презрительно хмыкнув, захромал наверх. Он не чувствовал боли от ран и не замечал холода кровопотери. Его грело пламя безумия, а уши ласкали звуки дирижируемого им оркестра. Гудение огня, многоголосый плач, тоскливый вой собаки и стоны забившегося в какую-то щель раненого.
Нужно было спешить – разожженное им пламя превращалось из верного союзника в жадного конкурента. Огонь двигался слишком быстро и стремился прибрать к рукам его кровные ЦЕЛИ. Сам Костик сгореть не боялся – не для того рожден! Нет преград для человека с ружьем!
Переступив через скорчившуюся на лестнице МИШЕНЬ, Костик зашагал наверх.
Мишени… Как, оказывается, все просто! Всего-то и нужно было: представить себя в тире, а фигуры издевавшихся над ним подонков мысленно прикрыть белоснежными листами с концентрическими кругами в центре! Бах! В десятку! И никаких проблем! А то лежал до этого два часа на чердаке, держал ублюдков на мушке, а выстрелить все не решался…
Костик засмеялся и с легкостью перескочил через несколько ступеней. За его спиной, на голом бетоне, осталась лежать крохотная скрючившаяся фигурка. Девчонка лет восьми, вряд ли старше. Ее пальцы пытались зажать страшную рану на животе, а наполненные слезами глаза с болью и недоумением смотрели на уходящего убийцу. Кто он? За что? И почему так больно?!
* * *Тем временем Илья продолжил:
– …а потом, в очередных пацанских терках, кто-то достал нож и полоснул по лицу оказавшегося слишком крепким парня. Кстати, ты и его знаешь – это Юрка из девятого дома. Как ты понимаешь, ни «Скорая», ни полиция не приехали. Юрка выл сутки, не переставая. Страшно так, обреченно… Кто-то из Хаджиевых даже стрелял по нему из окна – мол, спать мешает. Твари… Чтоб их по жизни рвало материнским молоком! Потом полегче стало – Юрка в горячке свалился. Может, и помер уже, давно его не слышно… Ну что, мне продолжать? Или хватит уже?
Я сжал зубы и упрямо кивнул;
– Продолжай.
Илья безразлично пожал плечами:
– Хозяин – барин. Ты гордячку Ленку из третьего подъезда помнишь? Красивая такая, хоть и с прибабахами… Она с девчонками из ювелирки шла – все в брюликах и платине. Сверкали – аки кремлевские елки. Нашли что мародерить, дурехи. Ну вот, проходила она мимо Умара – сына дворника. Мордатый такой, с легкой дебильцой на лице. Знаешь его? Ну вот… Глянула на него брезгливо, демонстративно сморщила носик. Может, даже и пошутила что-то, с нее станется. А тот, вместо того чтобы привычно краснеть и тяжело вздыхать, – тупо пнул ее ногой в живот, затем намотал блондинистые волосы на кулак и уволок в опустевшие хоромы управляющего ЖК. Верные подружки с визгом разбежались, а она и сейчас из окна по ночам кричит. Вот вернется Умар с гулянок, обязательно услышишь. Может статься, что и на два голоса девки кричать будут. Умар он такой, ненасытный. Все тянет к себе девчонок и тянет…
Ярость накрыла меня с головой!
Бац!