Глава 49

Повышение в чине застало Фокадана врасплох. Решение откровенно политическое и на месте Борегара попаданец сам поступил бы точно таким же образом. Корпус представляет собой Конфедерацию в Европе, подчеркнуть значимость своей помощи КША крайне необходимо.

– Генерал, – сказал Алекс в прострации, пробежав глазами первые строки письма.

– Отец? – Поинтересовался Глеб опасливо, всего пару раз видевший Фокадана таким растерянным и расстроенным.

– Звание полного генерала[334] Конфедерации получил, – сумрачно объяснил ему отец.

– Радоваться надо? Наверное…

– Наверное, – вздохнул Алекс, – да не получается что-то, понятно, что после войны звание снимут[335], но ответственность это понимание не снимает.

– Ты теперь старший от Конфедерации во всей Европе? – Наморщив лоб поинтересовался сын.

– Угу.

– Ууу… – Глеб сочувственно оглядел приёмного отца, проблему чрезмерной ответственности, к тому же непрошенной и свалившейся внезапно, он понимал как никто другой. После знаменитого штабного боя, где приёмыш проявил себя прямо-таки эпическим героем, пришлось дать ему звание сержанта. Не по-родственному, а строго по уставу – прописаны в уставе армии КША такие моменты, как непременно повышение отличившихся в бою солдат. Для офицеров немного иные критерии… ну не важно. К тому же за Глеба явилась похлопотать целая делегация от кельтов и представителей русской общины.

Приёмыш ныне – первый сержант[336] армии КША и что вовсе уж неожиданно – прапорщик Русской Армии и потомственный русский дворянин. Тоже согласно устава – императора отменили, а статуты о дворянстве не успели. Алекс не совсем понимал, как можно возводить в дворянство в Республике, но оказалось что можно, с возведением в рыцарское достоинство от старших кавалеров ордена.

Поскольку действовал Глеб в составе корпуса Конфедерации, союзного русской армии, то по статуту за подвиг ему полагался Георгиевский крест четвёртой степени. Получение креста не делало его обладателя офицером автоматически, обычно хватало звания унтера или (чаще) фельдфебеля.

Но мальчишка числился за штатом, зависнув где-то между вольнонаёмным и сыном полка. Армейских бюрократов КША такие детали не смутили, а вот их русских коллег более чем. Гражданского, да ещё и мальчишку, делать унтером нельзя, не по уставу-с… Да и как сделать унтером русской армии гражданина другой страны? А вот офицером, как оказалось, можно – прецеденты имелись.

Офицером стал за штатом и в русской армии ему не доверили бы даже формальной должности. В армии КША порядки другие, во время войны Севера и Юга пацаны его возраста в армии Конфедерации никого не удивляли, в том числе и на командных должностях. Ну и стал Глеб командиром взвода охраны… официально, согласно телеграмме Борегара.

Замотавшись, Алекс не обратил на это внимание… а Глеб взял, да и справился. Не блестяще, но вполне грамотно – заработав при этом седые пряди (которых не появилось после знаменитого боя) и нервный тик.

– Дипломатия тоже на тебе повисла?

– Угу… и не формально, к сожалению.

– Почему? Можно ведь назначить Лонгстрита своим замом и всё останется как есть.

– Не выйдет, – угрюмо сказал Алекс, потянувшись за ящичком с сигарами, но вовремя (не дело подавать подростку дурной пример!) остановившись, – у дипломатов вечно междоусобные разборки, найдут повод донимать меня. Добавь сюда дружбу с Черняевым и Людвигом – нашим главным союзником в Европе после России и главным вассалом России в Европе. Понял?