— Но у нас была назначена встреча — каникулы начались, мы обменивались подарками, — повторил он, и голос его прозвучал ровно и твердо, — а потом поставщики господина Пирэ из Турции пригласили нас на ужин. Я вернулся в двенадцать.

— Я ведь просил, — советник повысил голос, но лицо оставалось холодным и безучастным, — возвращаться не позже десяти. Ты вернулся в двенадцать, рубил в лесу деревья, шатался черт знает где. Господин Пирэ может позволять своим детям торчать по ночам в барах и ужинать с иностранными торговцами. Он может разрешать своим детям все, что заблагорассудится. Он, но не я. И вот ты возвращаешься в полночь вдребезги пьяный.

Вики хотел возмутиться, впервые в этих стенах, закричать, что он вовсе не пьян, а бросать друзей в такой торжественный вечер неудобно, да еще когда он получил от них прекрасные подарки… Они, конечно, ели и пили, но только легкое вино, так уж водится в такие дни, в праздники, они давно договорились…

Но он и рта раскрыть не успел. Советник подошел к столу, уперся взглядом куда-то в переносицу Вики и протянул, тяжело роняя слова:

— Мне неприятно, что ты принимаешь от Бартоломея Пирэ подарки. Золото. Золотые вещи не дарят просто так. Мне это не нравится. Категорически не нравится. Запомни: теперь ты обязан возвращаться домой не позже девяти. Не советую тебе опаздывать даже на минуту, не то пожалеешь.

Он направился к двери. По пути обернулся, посмотрел на пакеты, на карманную игру и отворил дверь. Еще раз обернулся на пороге, постоял неподвижно и немо, оглядывая сына, как арестанта, как насекомое на булавке. Лицо его было непроницаемо, как у палача, который пришел за осужденным на казнь. Потом он вскинул голову и сказал тоном, каким обращаются к прислуге:

— Что касается Турции, выбрось из головы. Обойдешься без Дарданелл. Как-нибудь.

Советник Хойман вышел, шаги затихли, как затихают шаги судьи, вынесшего приговор.

Утром — в первый день рождественских каникул — Вики встал в восемь.

Глаза у него были мутные, лицо осунулось. Болела голова, и по всему телу разливалась странная усталость. Как во сне подошел он к умывальнику. Из коридора слышались шаги, скорей всего камердинера. Выглянув в окно, он увидел перед виллой отцовский служебный "шевроле".

Подождав, пока советник выйдет из подъезда и сядет в машину, Вики надел новые золотые часы и вышел в холл. Набрал номер Пирэ.

— И из-за этого ты не спал? — засмеялся Барри на другом конце провода. — Из-за этого болит голова и ты весь разбит? Ну, Вики, ты даешь! Все ты преувеличиваешь! Нет никакой трагедии, и до конца июня еще полгода.

— Он никогде не отказывается от своих слов, ни за что… А впрочем, ты прав. — Вики немного оживился. — Мы все равно поедем, пусть он потом хоть застрелит меня! Давай встретимся завтра, когда ты вернешься с гор!

Барри на другом конце провода тотчас согласился. Они договорились встретиться завтра утром, и Вики, повесив трубку, сразу успокоился. Странно: усталость еще, правда, чувствовалась, но голова не болела.

В кухне он намазал кусок хлеба маслом, налил чаю и все время, пока ел, посматривал на часы. Бетти мыла чашки, вытирала, заглядывала в холодильник. Вики показалось, она тоже сама не своя. Наконец Бетти объявила, что господин советник вернется сегодня поздно, в Управлении какое-то предпраздничное совещание.

А Вики подумал: "Слава Богу, он вернется поздно. Благословен каждый день, каждый час, каждая минута, когда его здесь нет…"

На улице шел снег. Вики вышел в холл и у отцовского кабинета повстречал камердинера.

— Я почитаю в кабинете, — объяснил Вики, — хоть и устал. Все же перелистаю еще раз документы насчет этого дела, все, какие хранятся под этой несчастной крышей. Да, я забыл закрыть дверь на цепочку.

Камердинер пообещал закрыть дверь и подтвердил, что сегодня господин советник задержится — может быть, даже до ночи. Там у них инструктаж какой-то. А предпраздничные инструктажи в полиции затягиваются глубоко за полночь, это уж будьте уверены.

Камердинер направился к входным дверям — неслышным, почти неуловимым шагом — накинуть цепочку, чтобы господину советнику пришлось звонить, если он ненароком явится раньше. Вики вошел в кабинет.