— А мы и гражданской войны не допустим, дед, — с улыбкой потрепав старика по плечу, сказал я, — а ещё сделаем так, что и в Первую мировую наши солдаты не станут гибнуть тысячами. Хоть мне и стыдно говорить об этом, Виктор Зиновьевич, а всё же я тебе признаюсь. Первая мировая война нам нужна, как компресс больному на голову. Без неё мы не сможем тех, кого нужно, попросту повесить, а всех виновных без жалости выпороть. Нам ведь нужно будет сделать так, чтобы та война стала последней.

Старик снова перебил меня:

— Коля, мы не на партсобрании, а ты не на трибуне. То, о чём ты говоришь, и коню понятно. Ты другое пойми, командир, все твои бойцы должны подчиняться любому твоему приказу беспрекословно, а ты, ей Богу, слюнтяйство тут разводишь. В общем я за то, чтобы каждый за всё, что он делает, жизнью отвечал и знал об этом с первого же дня. Незаменимых людей нет, Коля, зато ржа начинает металл точить с крохотного пятнышка. А уговаривать меня не надо. Твои уговоры стали лишними, когда я увидел, как эти поганые валерики начали гвоздить по Москве своими огненными шарами никого не жалея.

В новогоднюю ночь нам с Олей повезло, ни ей, ни мне не нужно было заступать на темпоральную вахту и потому мы смогли и шампанского выпить и ещё кое-чем заняться. Устроившись поудобнее в моих объятьях и глядя на экран телевизора на то, как Барбара Брыльска выпроваживает пьяного в дупель Мягкова из квартиры, моя любовница-ракетчица, уже не думавшая о замужестве, вдруг спросила:

— Коля, как бы нам сделать так, чтобы вынести из двадцать первого века как можно больше научно-технической информации?

Вздохнув, я честно признался:

— Даже не знаю, Оленька, а это ведь очень важное дело, ведь там у вас не будет на первых порах ни компьютеров, ни справочников и максимум, на что вы сможете рассчитывать, это только на одни арифмометры "Феликс" и логарифмические линейки. Понимаешь, далеко не каждый разведчик обладает феноменальной памятью, хотя всех, у кого она как раз именно такая, я намерен загнать в читальный зал и заучить наизусть как можно больше самых важных справочников.

Оля шлёпнула меня по губам и сердито сказала:

— Колобок, ты бы не мучился дурью, а лучше придумал, как превратить твой ментальный шлем в что-то вроде хард диска компьютера или электронной записной книжки, если ты говоришь, что с момента нашего прохода в прошлое мы уже не сможем видеть будущего. Его ведь действительно просто не будет существовать по той причине, что профессор Соколов не случайно создал свой соколовит. Думаю, если ты хорошенько постараешься, то у тебя всё получится или пеняй на себя. Мне вовсе не хочется ошибиться в расчётах и потом взлететь на воздух вместе со своей первой же ракетой. Щучу, конечно, мы ведь не идиоты, чтобы испытывать ракетную технику на коленках. Слава Богу, до нас уже было сделано столько ошибок, что мы вправе их уже не повторять. Ты понял мой приказ, Коленька?

Оле пришлось переспросить трижды, прежде чем я ответил, так как меня в тот момент охватил такой исследовательский зуд, что я весь ушел в свои мысли. Ответив, что понял, я ссадил девушку с коленей, встал и направился к креслу с лежавшим на нём шлемом. Как это ни странно, но ведь я и до этого именно со шлемом на голове находил ответы на множество вопросов, касающихся темпоральных исследований. В будущее я мог заглянуть на добрых пять тысяч лет и при этом удалялся от Земли на несколько десятков тысяч световых лет и везде видел этих проклятых валаров, которые, словно саранча, стремились заполнить всю галактику. В прошлое я и вовсе мог заглянуть хоть на миллиард лет, что иногда и делал. Я точно знал, что кому-то так осточертели валары, что после того, как завершился их первый полёт с целью колонизации, а они летели к нашей планете со скоростью в десять и три десятых раза большей, чем скорость света, что этот кто-то создал на Земле все необходимые условия, чтобы на этом их экспансия завершилась.

В общем мы по сути находились в прошлом, а не двигались в неизвестно какое, то есть совершенно неопределённое, будущее, в котором единственное чего точно не будет, так это тотальных бомбардировок из космоса. До этого времени я использовал ментальный шлем только как "транспортное" средство для своего сознания. У нас уже имелся неплохо оборудованный цех для их изготовления методом литья под давлением отдельных частей в стальные формы. Шлемы стали не столько удобнее, сколько просто практичнее, а так их хоть методом выколотки изготавливай и к тому же соколовит прекрасно паялся с помощью обычной фефки и проволоки из него же. Как только Оленька заявила мне своё требование обеспечить её хотя бы надёжной записной книжкой, у меня в голове снова кое-что прояснилось, но я всё же решил прибегнуть к испытанному средству.

Правда, на этот раз я разместил детекторы на шлеме и внутри него несколько иначе и в итоге вместо того, чтобы отправиться в прошлое или в будущее, остался в настоящем, но зато мог видеть сквозь шлем так, как будто он был стеклянным. Да и музыку я слышал, пусть и негромко. Более того, я не потерял подвижности а потому протянул руку, взял какой-то технический справочник и стал его медленно перелистывать. На то, чтобы перелистать его весь, фиксируя свой взгляд на каждой странице по минуте, у меня ушла вся ночь и часть утра. Первое января было у нас рабочим днём, но ни я, ни Оля с места не сорвались и из нашего номера в санатории не вышли. Когда я полностью перелистал справочник, то встал и отправился на кухню, так как моя ракетчица уже одела меня. Там она спросила:

— Ну, что это означало? Какой смысл листать справочник, когда твоя голова находится в консервной банке?

— Ты уже позавтракала? — Спросил я девушку.

Оля замотала головой и ответила чуть ли не возмущённо:

— Нет, конечно! Ты же спрятался в шлеме, взял в руки справочник и принялся его читать, как будто тебе что-то было видно, а я сидела и смотрела на тебя. У тебя руки были так напряжены, словно ты ящики с камнями перекладывал.

Странно, зато я никакого напряжения во время изучения справочника не заметил, но теперь чувствовал, что всё тело и особенно руки действительно гудят, как после штанги или гирь.

— Сейчас позавтракаем и ты его и ты тоже примешься камни ворочать, — ответил я Оле, — но это даже к лучшему, малость окрепнете. Ты просила у меня записную книжку? Ну, так я её тебе предоставил. Сейчас ты наденешь на голову шлем, но никаких справочников в руки брать не станешь, а просто поднимешь их так, словно он у тебя уже лежит в руках. Думаю, что эта книженция по теплотехнике сразу же окажется у тебя в руках и она будет пока что первая и единственная, но если вы постараетесь, то сможете закачать в темпоральное поле все книги, какие вам только могут понадобиться.

Оле сразу же расхотелось завтракать, но я чуть ли не силой удержал её за столом. Вскоре уже моя девушка перелистывала страницы того справочника, который стоял на книжной полке и делала это мало того, что в произвольном порядке и отложила его в сторону, а не поставила на полку, уде минут через десять. Всё правильно, он ей не был нужен в это утро. Оля быстро сняла шлем, помотала головой и удивлённым голосом спросила:

— Коля, но ведь всё получается так, что мы можем взять с собой любые книги? Это же просто замечательно! Господи, а ведь верно сказано, что книги не горят.