— Нет. Я хочу покончить с этим.

— А что же случилось с доверием и…

— Я не имею привычки прятаться от людей.

Пожалуй, он мог бы разозлиться, если бы вовремя не заметил, как уголки ее губ дрогнули и приподнялись в улыбке: она дразнила его.

Мак-Алистер присел рядом с ней на диван, взял ее руку и поднес к губам.

— Я не заслуживаю того, что намерен удержать.

Девушка слабо улыбнулась и сжала ладошку, словно пытаясь сберечь его поцелуй.

— Получите вы меня или нет, заслуживаете этого или нет — все это спорные вопросы. Но, по-моему, вы собирались поведать мне о том, каким солдатом были когда-то.

Мак-Алистер кивнул и отодвинулся от нее, не выпуская, впрочем, ее руки.

— Я работал на Уильяма Флетчера из военного министерства. Мне поручали задания, связанные… связанные с…

— Устранением, — подсказала она.

Он кивнул.

— Да, но только тех, чьи действия угрожали жизни наших людей, то есть шпионов и предателей. Тех, кого нельзя было отдать под суд из-за их чинов и положения, или потому, что они не были подданными Великобритании, или из-за опасности разглашения сведений, которыми они обладали.

— Таких, как отец Джона Герберта?

— Видного деятеля военного министерства, — уточнил Мак-Алистер. — Он продал список наших агентов французам. Многие из этих агентов заплатили за его предательство своей жизнью. Я никого и никогда не убивал из прихоти или за деньги, Эви. Да, мне платили, я не стану утверждать обратного, но я убивал не из-за денег. Я верил в то, что делаю.

— Понимаю.

Эви перевела взгляд на их сплетенные руки. Мысль о том, что человека можно казнить без суда, внушала ей глубокое беспокойство. И тот факт, что каждый солдат, который стрелял в своих врагов на поле боя, по сути, делал то же самое, служил слабым утешением.

— Война — грязное и отвратительное занятие, — пробормотала она.

— Да, так оно и есть. — Мак-Алистер крепче сжал ее руку. — А молодому человеку легко… слишком легко привыкнуть к этой грязи. И даже находить в ней удовольствие. Спустя какое-то время можно забыть, что ты только что забрал чью-то жизнь.

— И поэтому вы отказались от этого занятия? — с надеждой спросила Эви, поднимая голову. — Почему вы мне об этом ничего не говорили?