— Мак-Алистер…

Девушка не договорила, когда он поднял руку, призывая ее к молчанию.

— Прежде чем вы примете решение, любое решение, вы должны знать, кто я такой. И кем я был до этого.

— И кем же вы были?

Он кивнул и заложил руки за спину, чтобы она не могла видеть, как они сжались в кулаки.

— Вы спрашивали меня о моем прошлом, о том времени, когда я был солдатом.

— Да, — подтвердила Эви и осторожно кивнула.

— Я… я не был солдатом, не в обычном смысле этого слова. — Он откашлялся. — Я отвечал за устранение отдельных личностей, чье существование представляло смертельную угрозу для нашей страны.

— Вы… — она скривилась, когда до нее дошел смысл этой иносказательной — и хорошо отрепетированной — фразы. — Вы убивали людей?

Сквозь гулкий стук своего сердца он едва слышал собственный голос. Теперь скажи ей правду, приказал он себе, она заслуживает знать правду.

— Я был наемным убийцей.

Девушка непроизвольно прижала руки к груди.

— Наемным… Вы… Я даже не знаю, что сказать на это.

Мак-Алистеру захотелось подойти к ней. У него вдруг возникло почти болезненное желание обнять ее и прижать к себе, чтобы она дала ему время все объяснить и высказаться в свою защиту. Но он испугался, что она станет сопротивляться и оттолкнет его с такой же силой, с какой он жаждал прижать ее к своему сердцу. Поэтому Мак-Алистеру пришлось удовольствоваться тем, что он подошел к двери, запер ее на замок и опустил ключ в карман.

Эви наблюдала за ним, вопросительно приподняв бровь.

— И для чего вы это сделали, позвольте узнать?

Он остановился перед ней и, тщательно подбирая слова, заговорил:

— Именно по этой самой причине я и пытался держаться от вас на расстоянии. Я предупреждал вас о том, что не гожусь для вас. Но вы отказались выслушать меня.

— Если вы были так уверены в этом, то почему же… — На прелестных щечках Эви заалели пятна румянца. — Почему же мы…

— Потому что я — всего лишь мужчина. Мы занимались любовью, потому что я хотел вас, невзирая ни на что. Я сделал вам предложение… потому что люблю вас.