– Она сказала тебе, что беременна? Я сам узнал только на прошлой неделе.

– Но я же не слепая, Тим. У меня есть глаза.

Глаза, и то, как нежно ласкал Тим чуть располневшую талию Джины, когда думал, что его никто не видит.

– Не волнуйся, я никому не скажу, хотя, откровенно говоря, не понимаю, почему ты стремишься держать это в тайне. Будь я на месте Джины, напечатала бы объявления на всю страницу в лос-анджелесской «Тайме».

– Тебе следовало бы выйти замуж, – полушутливо сообщил Тим, хотя на самом деле был вполне серьезен.

– Я была замужем.

Тим ошеломленно уставился на Рибу.

– Это было давным-давно, – равнодушно бросила она.

– И что случилось?

– Я стала взрослой. А ему это не понравилось.

– Прости, – неловко пробормотал Тим.

– Да нет, я ни о чем не жалею. Он был паршивым мужем, но чертовски хорошим учителем французского. Не будь его, я никогда бы не познакомилась с Джереми.

Зазвонил телефон. Тим поднял трубку, послушал и, закрыв ладонью микрофон, прошептал:

– Синклер. Он хочет увидеться с тобой сейчас.

– Хорошо, – пожала плечами Риба. – По крайней мере ты сможешь пообедать в обычное время.

Том убрал руку:

– Можем втиснуть вас между двумя клиентами, если приедете через десять минут.

И нажал на рычаг, прежде чем Тодд успел ответить.

– Это было чрезвычайно грубо с твоей стороны, – заметила Риба, стараясь не улыбаться.

– Благодарю. Надеюсь, по пути сюда его оштрафуют за превышение скорости.